Под перекрёстным огнём. Том 1

— Далее по его словам, я проверила их позже — не соврал, обычно задание длится месяца три — полгода, — продолжила «боевая девочка». — Редко, но доходят до года. Цель этих «мачо из конторы» — научить неопытных дурочек, отвлечь, чтоб не пошли по рукам. Или просто отбить у «неправильного» кавалера. И как только «дурочки» начинают работать мозгами, их «парни» тихо сруливают, естественным образом. И золотые девочки до самой смерти не догадываются, что их первая и самая светлая любовь была им подложена родителями.

— Но ваши отношения зашли слишком далеко, — снова констатировал я.

— Да. Отец побоялся калечить мне сердце, потому приказал продолжать банкет. В награду пообещал Мануэлю после выполнения работы дом на Ямайке и солидную прибавку к оговорённой в стандартном контракте сумме за каждый месяц, во время которого я буду счастлива. Отец любит меня, Хуан, пусть даже его любовь и принимает такие извращённые формы.

Я скептически хмыкнул. Для своей дочери такого бы не сделал.

— В общем, Мануэль признался, что я не была обычным объектом работы, — продолжала Сильвия. — Стала нечто большим. Но теперь и он охладел. И ждал, когда я дорасту, чтоб разорвать контракт.

— Естественно, он же получал за каждый месяц рядом с тобой. Какой умный мужик на его месте добровольно от такого откажется!

Из груди Сильвии раздался очередной вздох. Тяжелый, но облегчённый, полный надежды на будущее.

— Как бы там ни было, но я созрела. И отпустила его. После чего помчалась к отцу, устроила истерику. И пока истерила, Мануэль сел на фуникулёр до ближайшей стартовой лапуты и отчалил на Землю. От греха.

Я снова рассмеялся, на сей раз громко, в голос.

— После игольника? И правильно сделал! Я сам бы свалил от такой «любви всей жизни» подальше.

— Я восприняла произошедшее как предательство! — зло скривила Сильвия губки. — Впала в депрессию. Мне было по-настоящему плохо. Два года! ГОДА, Хуан! Я плясала под дудку человека, которого любила больше всех на свете! Самого близкого и родного! Который подложил мне мальчика, чтобы контролировать личную жизнь, планировать её! Я была полна ненависти, а жизнь моя казалась разбитой, как Фаэтон между Марсом и Юпитером. В один момент она превратилась в пояс астероидов под действием его, отцовой силы притяжения, мешающей мне сформироваться в полноценную планету. Это был самый большой и самый подлый удар в моей жизни; даже не представляю, что может быть подлее.

Она опустила голову и какое-то время сидела молча. Да, перекипела, перегорела, давным-давно. Сейчас же просто обдумывала, переваривала заново, расставляла новые акценты.

— Ты простила его. Отца, — понял я, прочтя по её лицу мысли и настроение. — Хотя не сразу.

Кивок.

— Да, для этого понадобилось ещё два года. Два года хандры, ощущения себя разбитой калошей, Хуан. А после — уникальный договор, что отныне ни при каких делах, ни под каким соусом он не лезет в мою личную жизнь, что бы я ни вытворила. Но в целом да, я его простила. — Сильвия отвалилась на спинку кресла и засияла. — И Мануэля простила. Знаешь, почему?

Пауза.

— Потому, что в двадцать лет одна моя подруга развелась, выскочив замуж в восемнадцать. Выскочив по любви, наперекор воли родителей. За не самого подходящего ей по статусу человека. Это была такая же искромётная, такая же безумная любовь, как у меня. Только моя закончилась блокировкой матки и отлётом Мануэля, и опытом, прививкой от подобного на будущее. А ей вместе с опытом достался ребёнок. Мальчик. Который никому из аристократии не нужен, благодаря кому она больше никогда не выйдет замуж — не возьмут. Хотя семья у неё очень богатая и знатная.

Она пошла против, и будет мучиться всю жизнь, — подвела итог Сильвия. — Я тоже пошла против, но у меня рядом оказался мудрый отец, который не побоялся принять на себя удар моей ненависти, но научить и вразумить, дав набить шишки на «испытательном полигоне», а не в мути взрослой жизни. Родительская любовь может быть жестокой, Хуан. Более того, только очень, невероятно любящее сердце сможет пойти на такой mejorar, какой устроил он!..

Я люблю своего отца, Хуан, и готова отдать за него всё, что потребуется. То же самое и с Фрейей. Да, тебя подложили. Но она поймёт, что сделали это ради неё же самой, ради её блага. Перекипит, как когда-то перекипела я и оценит, отдаст должное.

…И будет благодарна. До гробовой доски. Всем, включая тебя.

И после этого советую её не отпускать, — грозно свркнула она глазами. — Ты не Мануэль, и ваша искра серьёзна и взаимна — я вижу, не слепая, опыт в этом деле есть. Так что не надо вешать нос, Хуан. Надо набраться терпения и мудрости. Она всего лишь маленькая и не самая умная девочка, у которой всё впереди.

* * *