Под сенью божественного лотоса

Так как в этот раз постоянный председатель Совета, Секач был одной из заинтересованных сторон, то председательствовал на Совете, как наиболее авторитетный из присутствующих, глава Братства профессиональных воров Фрэнк Плут. Я рассчитывала, что Фрэнк будет на моей стороне, так как когда-то он был приятелем моего папаши, кроме того, формально я также входила в сообщество профессиональных воров и взносы в воровской общак делала через Фрэнка. Но в таких делах никогда нельзя быть уверенным наверняка какие совместные дела могли связывать вора и Секача я не знала. Председательствующий не стал тянуть время и, объявив собравшимся причину заседания Совета, передал слово Секачу.

Барон не ударил лицом в грязь и преподал всем урок лицемерия. Со всех сторон расписав тему кражи членами братства друг у друга, и апеллируя к многовековым традициям воровского сообщества, он всё нагнетал и нагнетал обстановку. Потом посетовал на то, что молодёжь совершенно не чтит традиции и не признаёт никаких авторитетов. В заключение барон заявил, что мог бы сам покарать нарушительницу воровских законов, но так как он чтит законы воровского сообщества, то решил обратиться за вынесением решения к Совету и требует для меня единственного возможного за такое преступление наказания — смертной казни.

Преступники надо сказать несмотря на всю свою злобу, испорченность и жестокость, люди довольно сентиментальные и пламенная речь Секача не оставила их равнодушными. Большинство из них кидало на меня злобные, кровожадные взгляды и они явно были на стороне барона, к тому же дело, на их взгляд, было совершенно очевидным. Я обокрала своего же товарища по ремеслу и должна была понести заслуженную, по их мнению, кару. Председательствующий на Совете Фрэнк, рассматривал меня внимательным взглядом, ища на моём лице следы растерянности и неуверенности. Не обнаружив никаких видимых признаков волнения, он после долгой паузы передал мне очерёдность для ответного выступления.

Наверное, барон ожидал, что я начну оправдываться или отрицать факт похищения семейной реликвии, но того, что произошло далее, он точно не ожидал.

— Я признаю, что забрала из дома барона реликвию, — равнодушным голосом начала я, и все находящиеся в помещении дружно выдохнули. — Но это не было ни воровством, ни ограблением.

— Что же это тогда было такое? — ехидно вопросил Секач.

— Это была месть! Кровная месть! — спокойно пояснила я.

— Что?! — потрясённо прошипел барон. — Какая ещё к чёрту месть?

— Я, член воровского сообщества Глория Доджер! Здесь и сейчас! Обвиняю семейство барона и лично его старшего сына Уолтера, в изнасиловании и жестоком убийстве моей несовершеннолетней единокровной сестры! — всё повышая и повышая голос, так что в конце, он заполнил, казалось, всё гулкое помещение, отчеканила я.

Все потрясённо замерли, установилась абсолютная тишина. Воровское сообщество терпимо относится к насилию и убийствам, но вот изнасилование, это совсем другое дело. Такое преступление считается позорным и смерть провинившегося — это только вопрос времени. Воспользовавшись наступившей тишиной, и растерянностью барона, я заявила:

— По праву крови и законам нашего братства я требую разрешения объявить семейству Гранджей Кровавую Жатву!

Подобного заявления воровской мир столицы не слышал уже сотню лет. Кровавая Жатва означала кровную месть, вендетту между двумя воровскими семьями. Под страхом смерти остальные банды и воровские семьи не могли вмешиваться в происходящее. Как правило, такая вендетта заканчивалась полным уничтожением одного из семейств.

— Девчонка просто сошла с ума. Она пытается избежать наказания за кражу вот и придумывает всякую чушь. Её сестра погибла около пятнадцати лет назад, ей самой было тогда лет пять. Что она вообще может знать о том давнем происшествии? Только какие-то нелепые слухи да сетования её спившегося отца, — возмущённо завопил Секач.

— Эта пятилетняя девчонка пряталась под кроватью, на которой твой сынок и его дружки насиловали и убивали мою сестру. И кровь из её перерезанного горла капала прямо на моё лицо! — звенящим от ненависти голосом выкрикнула я.

— Нет! Этого не может быть! Ты заблуждаешься! — проревел весь багровый от ярости барон.

И тут не выдержали нервы садиста, пьяницы и наркомана, который по недоразумению являлся его сынком.

— Тварь! Гадина! Мерзкая дрянь! Так и знал, что ты пряталась где-то в доме. Надо было тебя тогда найти и убить! Убить! Убить! Убить! — заорал, потерявший над собой контроль, отпрыск барона и кинулся на меня, намереваясь вцепиться в моё горло.

БАЦ! Пушенная мощной рукой Барбьяно латная перчатка впечаталась прямо в искажённое ненавистью лицо ублюдка, опрокидывая того на пол, и сынок барона беспомощно растянулся на земле, пачкая всё вокруг кровью из разбитого лица. Барон стоял, закрыв глаза, плечи его безвольно поникли, такого поворота событий он явно не ожидал и понимал, что уже бессилен что-либо изменить.

Требовалось срочно дожимать ситуацию, и я заявила, указывая рукой на валяющееся на полу ничтожество, размазывающее по лицу кровавые сопли: