Под сенью Креста или Последний поход Викингов

Даг задумчиво почесал бороду, затем затылок, и со вздохом сказал:

– Я, не силён в таких делах, советы давать…Вот был бы жив мудрый Видкунн, он бы знал, что делать…

Громко звеня шпорами, нарушая покой и уединение Сигурда, вошёл барон Рейнольд де Бриан.

– Мой господин Великий граф Сицилии Рожер Отвиль, завтра прибывает в Палермо! Он хочет лично поприветствовать, прибывшего в его владения короля далёкой Норвегии!

Сигурд молился, о спасении загубленной им души прекрасной Эрмесинды, и вздохнув, повелел готовиться.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Рожер прибыл не один, а вместе со своей матерью-регентом – Аделаидой (Аделаида, Аделаида Савонская – третья жена Великого графа Сицилии Рожера I Отвиля).

По случаю приезда правителей, город был разукрашен – улицы убраны, устланы коврами, балконы и террасы увиты гирляндами живых цветов, жители облачились в свои лучшие наряды, трубили герольды, во всех церквях звонили колокола, выстроился в начищенных доспехах гарнизон.

Для торжественной встречи Сигурду подвели превосходного, белого как снег, чистых арабских кровей жеребца. И даже он, мало смыслящий в лошадях и верховой езде, оценил и признал его красоту и стать. По тавернам и притонам, ему удалось собрать своих приближённых, и они, с удивлением озирались вокруг, видя искреннюю радость простых горожан, и почтение на лицах знати. И вспоминал Сигурд как он, когда приезжал в какую-нибудь землю своих владений, вершить суд или там собирать дань, видел повсюду озлобленные, гневные, враждебно настроенные лица норвежцев. А тут…

– Живут же люди! – в восхищении простонал за его спиной Орм Кюрлинг.

Сицилия проццветала!

Основы заложил ещё знаменитый Рожер I Отвиль. Он, мудрый, с редкой прозорливостью понял, что именно в объединении различных народов населяющих Сицилию, лежит залог этого процветания. И не было в его владениях, людей второго сорта! Каждый, как католик, так и православный, мусульманин или иудей, пользовался равными правами, жил в мире и согласии с представителем другой религии. Мечети по-прежнему были полны толпами правоверных, и тут же, по всему острову строились христианские церкви – и латинские, и греческие. Языки – арабский и греческий, наравне с латынью и нормандским диалектом, стали официальными языками, и никто их не запрещал, и никто не смел унизить или оскорбить представителя другой культуры.

И постепенно, эти различные культуры, объединялись в единую культуру, и в скором времени, Сицилия обещала стать, самым просвещённым государством Европы.

Способствовало этому и то, что в последние годы своей жизни, Рожер I подарил Сицилии мир. И благодаря ему, ожили древние, арабские и греческие науки, искусства, философия, вновь появились поэты, учённые, ремесленники, восхищавшие своими произведениями весь свет.

Развивалась и торговля. Находясь на торговых путях между Западом и Востоком, Севером и Югом, порты Сицилии – Палермо и Мессина, Катания и Сиракузы, стали перевалочными пунктами торговцев, идущих с караванами своих товаров в Константинополь, в христианские государства в Святой Земле. Греки, торговались здесь с купцами из Туниса, а торговец из Англии, заключал сделку с египтянином.

Аделаида, став регентшей при своих малолетних сыновьях, сначала Симоне (Симон – сын Рожера I Отвиля, после смерти своего отца в 1101 году, в возрасте 8 лет стал Великим графом Сицилии, но рано умер, в 1105 году), а теперь вот и Рожере (Рожер II Отвиль – сын Рожера I Отвиля, Великий граф Сицилии с 1105 г., герцог Апулии с 1127 г., король королевства Сицилия с 1130 г.), не разрушила, но продолжила дело своего мужа.

Слабая женщина из Северной Италии, чуждая здесь, она позвала ко двору греческих и арабских советников, полностью оттеснив от власти буйных нормандских баронов. Эти же советники, были и воспитателями её сыновей, и государственные дела обсуждались на трех языках среди мраморных колоннад, а снаружи, в тени лимонных деревьев, журчали прохладные фонтаны, и слышались крики муэдзинов, созывающих верующих на молитву, и звонили колокола в христианских церквях.

Основу войска составляли мусульманские отряды, лично преданные Великому графу, и норвежцы, во все глаза, глядели на диковинных для них арабов, лихо гарцующих на конях.

Рожер сидел в седле такого же белоснежного жеребца, мать его несли в богато разукрашенном паланкине, шли сановники и придворные, раздавались приветственные крики, звучала музыка, усыпая дорогу летели лепестки роз, но когда процессия остановилась, всё замерло, затихло, и все сицилийцы, низко поклонились своему господину. В седле остался сидеть только хмурый, насупившийся Сигурд, а позади него, продолжая удивлённо озираться, стояла его свита.