Под сенью Молочного леса (сборник рассказов)

Первый голос. И он слышит, как гремят молочные бидоны.

Капитан Кэт. Оки Милкмен выезжает на работу. Ничего не скажешь, молоко у него свежее, как роса. Ну почти как роса. Продолжай в том же духе, Оки, снабжай город водой… Кто-то идет. Сейчас люди около колонки видят, что кто-то идет, тише, теперь тише. По утихнувшему шуму можно догадаться, что это Полли Гартер. (Громко) Эй, Полли, это ты?

Полли Гартер (издалека). Я, милый мой.

Капитан Кэт. Это Полли Гартер. (Ласково) Здравствуй Полли, моя дорогая, слышишь глупое шипенье этих кумушек, когда они толпятся и клюются, и бегут, переваливаясь, прочь? Кто обнимал тебя? Кто из них муженьков-гусаков жаловался в Молочном Лесу твоим беспокойным материнским рукам и телу, похожему на гардероб, дорогая? Скреби полы в богадельне для вечера танцев членов Союза социального обеспечения матерей, окруженных ореолом обручального кольца, ты одна из тех матерей, которые не станут вилять пухлой задницей и позволять вальсирующим кормильцам, седым и брюзжащим, тянущим руки из уютного дыма «Объятий Морехода» похлопывать свои короткие жирные потные ляжки.

Кричит петух.

Поздненько, петушок, поздненько.

Второй голос. Уже давно все на ногах. Утром они заняты, как пчелы.

Звуки органа тонут в тишине.

Первый голос. На залитых солнцем булыжниках гудящей улицы слышен лошадиный топот, цокот их копыт, кряканье, кудахтанье и кулдыканье, щебетанье пичужек, качающихся на ветках, рев ослов на Донки Даун. Печется хлеб, хрюкают свиньи, отбивные идут к мяснику, мычит маслобойка, звенят кассы, кашляют овцы, брешут собаки, поют пилы. Призывное ржание и утреннее мычание несется с ферм, где пританцовывают спутанные животные, чайки кричат и носятся над рекой, звенящей лодочным хором, над морем и ракушками, разбросанными, как пена, в песке; стремительно разбегаются лежащие на песке ветви вереска, кричит кроншнеп, каркает ворон, воркуют голуби, бьют часы, ревут быки, и яростно гудит школьная вольница, этот шум похож на болтовню неугомонных женщин, толкущихся в главной лавке миссис Орган Морган, где продается все, что угодно: сладкий крем, ведра, хна, мышеловки, сети для ловли креветок, сахар, марки, конфетти, свечи, колуны, свистки.

Первая женщина. К миссис Огмор-Причард…

Вторая женщина. Ля ди да…

Первая женщина. …приезжает мужчина из Белс Уэлса.

Третья женщина. С небольшой подзорной трубой, чтобы наблюдать за птицами.

Вторая женщина. Вилли Нилли сказал…

Третья женщина. Помните ее первого мужа? Он обходился и без трубы.

Первая женщина. Он подглядывал за ними, голенькими, через замочную скважину.

Третья женщина. А потом кричал Ату!

Вторая женщина. Но мистер Огмор был настоящий джентльмен.

Первая женщина. Хотя он и повесил свою шотландскую овчарку.

Третья женщина. Видели мясничиху Бейнон?

Вторая женщина. Она сказала, мясник Бейнон добавляет в фарш собачины.

Первая женщина. Да он ее разыгрывает.

Третья женщина. Теперь вы не посмеете сказать, что это славный малый…

Вторая женщина. А то она подумает, что он готов ободрать кого угодно и тут же слопать.

Четвертая женщина. Какой гадкий отвратительный городишка, если подумать.

Первая женщина. Поглядите-ка на Ноугуда Бойо…

Вторая женщина. …которому лень утереть собственный нос.

Третья женщина. Он выходит в море каждый день, а весь его улов за все это время — миссис Самуэль…

Первая женщина. …пробывшая неделю в воде.

Вторая женщина. А кто-нибудь видел жену Оки Милкмена, до сих пор это не удавалось никому.

Первая женщина. Он держит ее в шкафу вместе с пустыми бутылками.

Третья женщина. А представляете, у Дай Брэда две жены…

Вторая женщина. …одна на день, другая на ночь.

Четвертая женщина. Все мужчины наедине — грубые животные.

Третья женщина. А как Орган Морган, миссис Морган?

Первая женщина. Вы выглядите смертельно усталой.

Вторая женщина. Он все время только с органом и с органом.

Третья женщина. Все вечера до полночи играет на органе.

Миссис Орган Морган. Музыка доведет меня до могилы.

Первый голос. На улице солнце рассыпается брызгами над бурлящим суматошным городом. Оно бежит через изгороди Гузгог Лейн, заставляя птиц петь. Зеленью разливается весна вниз по Кокл Роу, и гудят раковины. Ларегиб, часть этого утра, согретый солнцем и пахнущий дикими плодами, улицы, поля, пески и воды — все тянется навстречу молодому солнцу.

Второй голос. Эванс, по прозвищу Смерть, в черных перчатках, так усердно давит на крышку гроба, что сердце его готово выпрыгнуть из груди.