Под солнцем и богом

Не успел полковник переварить событие, как фиакр остановился у первой достопримечательности, откуда, согласно рекламе, начиналась обзорная экскурсия по Вене. «Капюшон» повернулся.

– Экскурсию вести на каком языке? Немецком, английском? На вашем, увы…

Не добавь возница «на вашем», полковника доконала бы дикая, неотступно преследующая мысль: он не кто иной как статист некоего не перевариваемого спектакля, где, онемев от зауми, а скорее, изощренного сюжета, силится озвучить состоящую из единственной фразы роль. Все же, справившись с оторопью, по-немецки ответил:

– Предпочитаю английский.

– Мне поручено выяснить следующее. – Кучер картинно указал на туристский объект. – Вопрос первый: кто вы, кого представляете, должность? Учтите: вашу информацию проверят. Второй: суть проблемы, которую намерены затронуть. Ответ – к следующей остановке.

Проехав сотню метров, Кривошапко все еще не определился: фантасмагория это или, может, тефлоновое дно сковородки, где жарят котлеты по-венски? При этом жесткая, точно сформулированная вводная подсказывала: на связь вышла отнюдь не случайная, более того, уверовавшая в свое всесилие структура. Похоже, такая, на действенную поддержку которой Остроухов и рассчитывал, когда творил эту поражающую смелостью и прозорливостью комбинацию.

– Прежде чем ответить, хотелось бы убедиться… – Кривошапко разбил фразу длинной паузой. – Те ли вы, с кем запланирована встреча?

– Откликнувшись, вы получили допуск… – неопределенно начал пресс-секретарь с кнутом и вожжами. – По правилам этикета проситель представляется первым. У вас нет выбора. – Тон возницы изменился, обратившись из безапелляционного в ледяной.

– Я высокопоставленный госслужащий… – еле выдавил из себя Кривошапко, озвучивая кислую, растекшуюся на лице мину. Сразу потупился.

– У меня широкие полномочия… – Возница приподнял кнут. – В том числе свернуть встречу, если она войдет в неконструктивное русло. Готов простить утаивание страны, откуда вы – скорее всего, неумышленное – неистребимый русский акцент здесь в подспорье, но попытка навязать партию в пинг-понг указывает на неготовность или, что еще хуже, неспособность вести диалог. Как вашу личную, так и силы, которую вы представляете. Мы, признаться, были иного мнения…

Кривошапко, приподняв голову, внимательно посмотрел на ключника ворот, в которые ему и Остроухову надобно непременно достучаться. Смотрел, не отрывая глаз, с достоинством, но без всякого вызова, обретя не только уверенность, но и лоск бывалого служаки. Ключник постукивал кнутом по свободной ладони и отвечал полковнику тем же – спокойным, не насаждающим себя взглядом тертого калача, повидавшего на своем веку всяких…

– В прошлом году мы неплохо поработали в Италии, прочих местах, хоть и сотрудничество завязалось вследствие удара в промежность… – Кривошапко непринужденно забросил ногу за ногу. – Каждый делал свое дело, отталкиваясь от аксиомы: отношения между партнерами такого ранга могут строиться лишь на основе равенства, пусть и инициированы они шантажом. Столь достойную, а главное, естественно сложившуюся традицию негоже ломать, передергивая акценты. Это первое.

Второе. После такого числа агентов, перебежавших в последние годы на Запад, ведущие спецслужбы НАТО, а вместе с ними и вы, давно завели досье на руководящее звено советской разведки. Несложно предположить, что в эти минуты проявляется пленка с моим фото. И его – не далее, как завтра – пропустят через компьютер – где-нибудь в Лондоне, нет, скорее, в США. И мою персоналию вычислят.

В память о нашем недурном почине облегчу вашу задачу. Я полковник Андрей Кривошапко, начальник Оперативного отдела Первого управления Комитета госбезопасности СССР. Именно я курирую направление, где столь тесно, а главное – плодотворно переплелись ваши и наши интересы. И не думаю, что открою большой секрет, сообщив: меня делегировали по-настоящему влиятельные люди. Но, ради бога, не спрашивайте, кто именно. На данном этапе, убежден, вопрос неуместен.

– У вас, русских, все-таки неистребимая склонность к демагогии, – скорее сокрушаясь, нежели вынося суждение, откликнулся возница. Фиакр возобновил движение, как только «микрофон экскурсовода» Кривошапко перехватил. – Кажется, чего проще: кто, от кого и с какой целью? Оставьте ваши домыслы историкам, коллега! И разъясните наконец: что вас побудило к контакту?

– Как всегда непредвиденное… – переждав вой серены скорой помощи, нехотя заговорил экскурсант. – Засветилась «мухобойка», наделавшая в Италии столько шума. И ни где-нибудь – на нашем самом верху! Но… с проколом мы справимся, проблема не в этом… Нам понадобилась кругленькая сумма, в сжатые сроки причем…

– Wieviel?[50] – Возница подтвердил закономерность – считают всегда на родном языке.

– Два миллиона долларов. Их нужно вложить на наши европейские счета… – Подтянув перчатки, Кривошапко продолжил: – Для покрытия готовы передать нескольких «оптиков». Возможны и иные взаимозачеты, в здравых пределах, разумеется…