Под свист пуль [litres]

Почти неделю после боя на заставе Найденыша в Итум-Калинском отряде было шумно. Начальства понаехало столько, что ткни пальцем, обязательно попадешь в какую-нибудь «шишку». Тусхорой еще не видел такого нашествия генералов и полковников. Приехали люди не только из Ставрополя, а и из самой Москвы. Офицеры отряда штаба сбились с ног. Каждому вышестоящему надо оказать почет и уважение и показать, где и как развивались события. А когда на второй день приехал директор ФСГС и вовсе покоя не стало. Он дотошно разбирался во всем случившемся, вникал в любую мелочь, требовал подробностей от каждого участника боя, словно хотел не просто получить наиболее полную картину происшествия, а и знать все-все до тонкостей.

Агейченкову, который и спал-то за эту неделю всего четыре-пять часов в сутки, так хотелось спросить, зачем генералу надо знать все эти мелочи, но он не решился. Тот, видно, сам догадался, какие недоуменные мысли грызут командира отряда. Усмехнувшись, он сказал: «Мне же Верховному докладывать, Николай Иванович. А наш президент — человек дотошный. Терпеть не может “немогузнаек”. Попробуй только не ответить на один из вопросов!»

Весь последний день пребывания в отряде директор провел с Ермашом. Они решили еще раз съездить на заставу Найденыша, прихватив с собой лишь Даймагулова, как специалиста по фортификационным сооружениям, которые их очень интересовали.

Добрались на место лишь к полудню. Комендант отдал рапорт. Представился и капитан Найденыш. Прежде всего с его женой решили поговорить генералы. Настя явилась вся пунцовая, смутившаяся, но доложила четко. На ней была новенькая, отутюженная форма. Но разговаривать с высоким начальством да еще в присутствии стольких офицеров она не умела, запиналась, часто повторяя «так точно», «никак нет».

Ермаш улыбнулся и сказал, обращаясь к офицерам:

— Вы пока покурите в сторонке, а мы с женщиной побеседуем.

Даймагулов, Гокошвили и Найденыш быстренько отошли к курилке, прекрасно понимая всю деликатность положения. А генералы минут двадцать расспрашивали сержанта Найденыша о ее подвиге. Осмелев, она отвечала уже бойко, жестикулировала, а в одном месте даже рассмеялась.

Затем генералы в сопровождении Даймагулова обошли все инженерные сооружения заставы. Они побывали на всех огневых точках, спустились в ущелье справа и там походили по траншее. То же проделали и у ручья слева, где тоже были окопы.

— Добротно все сделано, — сказал директор удовлетворенно. — Вот только блиндажей подбрустверных, по-моему, маловато.

— Добавим немедленно, товарищ генерал-полковник, — заверил его Даймагулов.

— Фортификационные работы в Итум-Калинском отряде еще не завершены, Константин Васильевич, — пришел на помощь инженеру командир. — Но дела у них идут неплохо. Даймагулов здесь хорошо развернулся. Даже Воронежский мост восстановил капитально, о чем я вам уже докладывал. Да и на других объектах дела идут полным ходом. Николай Николаевич умеет людей настроить. Сам личный пример подает. Даже жалко отпускать такого специалиста.

— А куда его направляете? — поинтересовался директор.

— В инженерную академию старшим преподавателем на наш пограничный факультет.

Даймагулов удивленно посмотрел на Ермаша. Раз и тот уже в курсе дела, значит, вопрос решен. А ведь сам Николай Николаевич еще не дал согласия. Кадровики звонили, предлагали, причем довольно настойчиво. Отказывался он не то чтобы очень категорично, но сказал: подумаю. А про себя решил, что это ему вряд ли подходит. Он привык работать непосредственно в войсках, руководить конкретным делом, находиться в самой гуще событий. Академическая размеренная жизнь его не прельщала. Хоть это и Москва, и возможность заиметь научную степень, продвинуться по службе. Кадровики, правда, продолжали гнуть свою линию. Надо, мол, подходящая кандидатура, перспектива роста, — словно в регионе нет других достойных инженеров. И все же он не соглашался с ними. «Ну, подумай!» — сказали ему. И вдруг — на тебе. Это как в народе говорят: без меня меня женили…

— Опыт у полковника Даймагулова богатый, — продолжал между тем командующий. — Три войны прошел: афганскую и обе чеченские. Вот и пусть передает свои знания молодежи.

— Это хорошо, что на преподавательскую работу идут такие зрелые кадры, обладающие боевыми навыками, — одобрил директор. — Идущим нам на смену младшим офицерам нужно научиться воевать по-современному.

Слова генерала как бы вбивали последние гвозди в крышку гроба. Попробуй теперь отказаться от предложения, ежели сам глава федеральной пограничной службы одобрил.

— Вы правы, товарищ генерал-полковник, — поддержал высказывания директора Ермаш. — К сожалению, это наша беда: учим кадры еще по старинке, все больше к опыту Великой Отечественной обращаемся. А нынешние боевые действия, как правило, носят несколько иной характер, они более мобильны, скоротечны, имеют маневренный характер.