Под свист пуль [litres]

— Самые житейские, — улыбнулся парень, и на щеках у него, как и у матери, заиграли ямочки. Он вообще очень походил на нее. — Меня и ребята об этом уже спрашивали: — Кто ты мне теперь — отец или отчим? Ведь и так, и так подходит.

— А в жилах твоих чья кровь течет? — засмеялся Агейченков. — Чужого дяди?

— Нет, твоя, — несколько растерянно ответил сын.

— Вот и делай отсюда выводы, дорогой мой наследничек. Формально я сейчас для тебя и отец, и отчим. Но, в сущности, получается по пословице: тех же щей да погуще влей. Так что, не тот повод. Скажи им, твоим друзьям, что даже в годы с нашей матерью шестилетней разлуки, ты всегда оставался для меня сыном.

В люксовом номере, где проходила их вторая брачная ночь после свадьбы, утром стояла удивительная тишина. Когда Агейченков проснулся, у него даже в ушах зазвенело. Он взглянул на свою еще спящую жену, — лицо ее было прекрасно, как и много лет назад, и подумал: «Благодать! Бывают же в жизни счастливые минуты… И какое глубокое беззвучье! А ведь совсем недалеко отсюда свистят пули, рвутся снаряды, стучат пулеметные очереди — идет война! А я блаженствую. Так бы и лежал в этом покое с любимой женщиной долго-долго…»

Но он прекрасно понимал — это не удастся. И предчувствие не обмануло его. Война вновь властно ворвалась в их жизнь.

В номер осторожно постучали. Николай Иванович интуитивно понял, что это за ним, и не ошибся. На пороге номера, когда он открыл дверь, стоял солдат-посыльный.

— Товарищ полковник, машина внизу, — кинув руку к головному убору, доложил он. — Вас ждут в штабе. Просили поторопиться.

Тамара тоже проснулась.

— В чем дело, родной? — спросила, сладко потягиваясь. — Еще вроде так рано…

— Ты спи, спи… дорогая, — ласково сказал он. — Я быстренько в штаб смотаюсь…

— Тебя вызывают? — перебила она его и быстро села в кровати. — Нет, сегодня тебя по пустякам не стали бы тревожить. Значит, случилось что-то серьезное. Я еду с тобой.

И сколько он ее ни отговаривал, Тамара настояла на своем. Она быстро натянула обмундирование, отодвинув в сторону подвенечное платье. Они вместе вышли из номера и спустились вниз. Машина с работающим двигателем стояла у порога, ждала их.

— Коротким на сей раз оказался у нас медовый месяц, — с улыбкой сказала Тамара, открывая заднюю дверцу.

Агейченков оглянулся на гостиницу. Хотелось получше запомнить это место, где он второй раз обрел свое счастье. Теперь-то он его никому ни за что не отдаст…

Оперативный дежурный, встречавший командира Итум-Калинского отряда у входа в штаб, сразу же повел его к командующему.

У Агейченкова екнуло сердце. Неужели в отряде что-нибудь случилось? А вдруг там уже идет бой? Хорош же будет выглядеть командир, оставивший своих подчиненных в решающую минуту!

Ермаш встретил его извинениями:

— Прости, что не дали тебе побыть несколько деньков с молодой женой.

— Какая же она для меня молодая? — скупо улыбнулся Агейченков. — Как-никак двенадцать лет прожили вместе.

— Так то когда было, — возразил генерал. — Быльем все могло порасти, и чувства наверняка притупились. А свежие впечатления очень важны для новобрачных. По себе сужу.

— Что случилось? — нетерпеливо спросил Агейченков. — Почему я вдруг срочно понадобился? Что-нибудь в отряде?

— На твоем участке пока тихо, — Ермаш сделал ударение на слове «пока», — а вот у соседей…

Генерал сразу посуровел, серые глаза его стали холодными, скулы заострились. Шрам от давнего ранения на левой щеке слегка побагровел. Все это были признаки, означающие, что Ермаш взволнован, и довольно сильно.

— Наверное, в районе Шароаргунского ущелья полезли? — спросил Агейченков.

— Я тоже думал, что они именно там пойдут, — заметил генерал. — Мне докладывали разведчики, что у них как раз близко оттуда мини-заводы по производству героина расположены.

— Те, что в разобранном виде были вывезены из Чечни в Грузию? И куда до сих пор ходоками с родины доставляется сырье?

— Добавь, не без нашего попустительства, — поморщился генерал. — Ведь мы так и не можем перекрыть все тайные тропы, по которым эта дурь идет.

— Их в горах сотни…

— И все равно мы должны поставить на пути проклятого зелья надежный заслон! — стукнул кулаком по столу Ермаш. — Просто обязаны! — Он сделал паузу, поудобнее устроился в кресле и продолжил: — Но сейчас бандиты выбрали другое направление и полезли не через Дагестан, а через Ингушетию. Большая группа боевиков, порядка трехсот человек, смяла первую заставу вашего соседа справа и направилась на территорию республики. Но цель их явно Чечня.

— Значит, добились-таки своего грузины! — не выдержав, в сердцах сказал Агейченков.

— Да, — подтвердил Ермаш не без злости. — Их политика «выдавливания» боевиков из Панкисского ущелья, где с ними давно уже можно было бы покончить нашими совместными усилиями, несомненно, сыграла свою роль.

— Моя задача, насколько я понял, помочь соседу, — сказал Агейченков.