Под водой в Антарктике

Пушкин встает на страховку. Я беру фотокамеру и спускаюсь в воду. Ровное каменистое дно с небольшим уклоном в сторону моря. Из лунки гидрологического балка свисают вниз различные приборы, с расстояния в 10 м они видны так же четко, как если бы находились рядом. Наверху — ровная нижняя поверхность припая, выделяется только отверстие лунки, обрамленное глыбами льда: их загнало взрывом далеко от края, и Валентин не смог их достать. Лучи солнца высвечивают отдельные грани этих льдин, на дне светлое пятно — от лунки. Мне видно, как Саша показывает рукой, куда мне плыть, чтобы встретить скопление рачков. Немного поднявшись над дном, я медленно плыву в указанном направлении. Примерно в 30 м от лунки под поверхностью льда вижу огромное темное пятно. Действительно, как туча на чистом небе. Очертания тучи постоянно меняются. Она то вытягивается по горизонтали и становится похожей на кита, то собирается в громадный черный шар диаметром пять-шесть метров, висящий в толще воды, то устремляется сверху вниз, изгибаясь, словно огромная змея. Насмотревшись на это представление с расстояния 15 м, я подплываю поближе, чтобы сфотографировать часть тучи. Вблизи видно, что отдельные эвфаузииды все время движутся в самых различных направлениях, но, будто подчиняясь какому-то невидимому закону, не выходят за пределы той фигуры, которую они создают все вместе. Если плыть медленно, ближе чем на два метра, туча к себе не подпустит. Если же быстро проскочить это расстояние, можно ухватить сеткой сотню-другую эвфаузиид, что и сделал Саша. Сфотографировать эту движущуюся массу целиком не удается, поскольку освещенность подо льдом низкая, и снимать с расстояния в 10–15 м можно будет с полностью открытой диафрагмой, что даст нерезкий снимок. С лампой-вспышкой можно снять с меньшего расстояния и только фрагмент. Несколько раз быстро приближаюсь к туче метра на полтора и фотографирую уплывающий криль.

Криль интересует не только нас. Прямо из лунки выныривает тюлень Уэдделла. Он с удивлением смотрит на нас, затем снова ныряет и снова всплывает, и так несколько раз. Тем временем Саша достает из сетки горсть криля и бросает в воду. Тюлень с удовольствием его съедает, облизывается. Он ныряет на глубину полтора-два метра и начинает плавать вокруг лунки, время от времени высовываясь за очередной порцией криля. Это животное, на суше неуклюжее и апатичное, в воде становится удивительно ловким и подвижным. Не делая почти никаких движений, повернув голову в сторону отверстия во льду, тюлень неторопливо скользит в толще воды. Мы с завистью смотрим на него, ибо, как бы мы ни желали спуститься под воду еще раз, для нас это невозможно. Ныряя на глубину, тюлень использует запас воздуха в легких при атмосферном давлении, точно так же это делает человек, только погружаясь с маской и трубкой. Мы работаем в аквалангах, и наши легкие заполняются воздухом при давлении, равном внешнему. Количество газа, растворяемого в крови, возрастает с глубиной, и если водолаз находится под водой на определенной глубине достаточно долго, то кровь насыщается газом до давления, соответствующего глубине погружения. При быстром подъеме давление уменьшается, и кровь может перенасытиться газом. Начнется выделение воздуха в крови, — аналогично тому, как выходят пузырьки газа из откупоренной бутылки шампанского. Происходит закупорка кровеносных сосудов, приводящая к возникновению так называемой кессонной болезни. Чтобы избежать этой опасности, необходимо всплывать очень медленно — при постепенной декомпрессии газ нормально удаляется из крови через легкие, пока его концентрация в организме не достигнет безопасной нормы. Таким образом подъем на поверхность производится ступенчато — медленный подъем и остановка на время, достаточное для удаления из крови избытка газа. Время декомпрессии не увеличивается пропорционально времени пребывания под водой, а растет быстрее. Например, при спуске на глубину 42 м и при работе там 15 минут время подъема до первой и единственной остановки на трехметровой глубине составляет шесть минут, выдержка — девять минут. Суммарное время декомпрессии равно 15 минутам. При пребывании водолаза на грунте не 15, а 25 минут при выходе на поверхность требуется произвести уже три остановки на глубинах девять, шесть метров и три метра, выдержка на каждой из остановок соответственно 9, 14 и 16 минут, что вместе со временем подъема пять минут составляет уже суммарное время декомпрессии, равное 44 минутам. Вполне понятно, что для антарктических условии столь длительная декомпрессия неприемлема: водолаз замерзнет раньше, чем; выйдет из воды. Поэтому на больших глубинах мы работаем всего 15 минут. При повторном спуске время обоих погружений суммируется. Но так как суммарное время никогда не превышает полутора часов — предельной величины, после которой необходимо производить декомпрессию даже при плавании на глубине около 15 м, то водолаз выходит на поверхность без всякой выдержки.