Под защитой Темного императора

«Она не маленькая девочка» — сказал себе Лан, и из горла непроизвольно вырвался смешок. Поначалу нимфа произвела на него впечатление деревенской простушки, но чем больше они общались, тем сильнее крепло в нем убеждение в том, что она не от мира сего. Эта девочка мыслила по-другому, видела мир совершенно в ином свете. Какой нормальный человек будет защищать головорезов, которые едва не убили их? Тем не менее, Гретту напугала их смерть.

Лан не сожалел о том, что убил этих ублюдков, но если бы была возможность прожить тот момент еще раз, он бы так не поступил. Не ради них. Ему было плевать на их жизни. Он бы оставил эту свору в живых просто для того, чтобы не видеть ужас и невероятную боль в глазах маленькой нимфы.

«Зачем убивать, Лан?» — всплыли в памяти её слова, полные детского непонимания и ранящего разочарования. Она была готова сохранить жизнь тем, кто без раздумий перерезал бы ей глотку, перед этим жестоко надругавшись. Это ли не безумие? Или так проявляется чистота души? Несмотря на то, что в свои юные годы Гретта побывала в объятиях двоих мужчин, Лан мог бы уверенно сказать, что она невиннее многих девственниц, которых он повидал в своей жизни. Слишком добрая и беззащитная для обладательницы столь ценного дара.

Лан долго колебался, но всё-таки не выдержал. Встав с кровати, он осторожно толкнул дверь в соседнюю спальню и заглянул внутрь. Нимфа лежала в кровати, по шею укрывшись одеялом. Сомнений не было: девочка спит глубоким сном. Бесшумным шагом император приблизился к ней и присел на корточки у кровати, всматриваясь в красивое лицо Гретты. Во сне оно расслабилось, из него ушли постоянное напряжение и тревожное ожидание.

Регаллан поймал себя на мысли, что любуется ею и не может оторвать взгляд от идеальных алых губ, от длинных ресниц и от этих мягких каштановых волос. Она прекрасна. Именно так, в высоком смысле слова. Красивая молодая женщина с доброй душой.

Лан отчаянно захотел её поцеловать. Это желание окутало его сознание как пьяный туман. Его душа тянулась к ней, не принимая никаких объяснений и доводов. В эти секунды император был готов совершить все, что угодно, чтобы сделать эту женщину своей, привязать её к себе, чтобы их жизни были неразрывно связаны. Стоило представить восхищенный взгляд нимфы, устремленный на него, её светлую улыбку, и душа ликовала. Лицо Гретты было всё ближе, и Лан уже с наслаждением закрыл глаза, готовясь ощутить вкус её губ, как вдруг девушка зашевелилась.

Она перевернулась на спину, одеяло сползло, и император с замиранием сердца увидел, что нимфа спит обнаженной. Аккуратная грудь, увенчанная розовым соском, манила, как десерт. Лан ощутил давление в районе ширинки, но даже не двинулся с места. Он замер, словно статуя, смотря на соблазнительное полушарие голодным взглядом.

Император ощущал себя животным, которое подчиняется лишь инстинктам, забыв о приказах разума. Сам не осознавая, что он делает, Лан потянул одеяло вниз, оголяя нежную грудь девушки. Гретта зашевелилась, грозя проснуться, и в считанные секунды Лан сплел сонное заклинание, опутав им её голову. Это вышло рефлекторно, иначе он так быстро не управился бы. Боги Тьмы, как она прекрасна! Взгляд скользнул ниже груди, наслаждаясь видом тонкой девичьей талии, плавно переходящей в расширяющиеся бедра.

Регаллан не выдержал. В одну секунду он сорвался, как пес с цепи, и припал губами к затвердевшему соску. Он втянул его в рот, лаская языком и покусывая. Вторая рука сама потянулась ко второй груди, которая идеально поместилась в мужской ладони. Пальцы принялись играть с розовой горошиной, растирая её и сминая мягкое полушарие. Закончив с играми, Лан принялся целовать тело нимфы. С упоением, словно безумный, он покрывал поцелуями всю кожу груди, медленно спускаясь все ниже и ниже. Она прекрасна! Только эта мысль билась в голове императора. Восхитительная, невероятная, самая красивая женщина из всех в этом мире! Богиня. Гретта. Его нимфа.

Лан усыпал её живот нежными быстрыми поцелуям. Тонкая талия казалась такой хрупкой и очаровательной, что с ней не хотелось быть страстным. Она достойна нежности. Плавно поцелуи перешли на бедра. Сначала вниз по внешней стороне, а затем вверх, по внутренней. Лан подобрался к заветной части тела и слегка развел её ноги в стороны.

Он не мог остановиться, у него не было на это сил. Лан припал к нежным лепесткам, словно младенец к материнской груди. Он целовал их робко, неспешно, скользя губами по сладким складкам. Это настоящее сокровище. В его руках сокровище! Император провел языком по внешним лепесткам и медленно углубился в сердцевину цветка. Его вкус бесподобен, он напоминает дикий мед. Лепестки блестели от нектара, по ним можно было скользить, как по маслу. Лан осторожно раздвинул их пальцами и ввел язык в самую суть этого сокровища, имитируя то, что он хотел бы сделать с нимфой по-настоящему. Несколько минут он совершал возвратно-поступательные движения языком и непроизвольно терся пахом о поверхность кровати, испытывая при этом запредельное возбуждение.