Под знаком феникса

— Действительно, им создали республики, включили русские области, чтобы увеличить долю лояльного населения. Они что творят?! Сейчас начали «свои» кадры по постам расставлять, а потом просто выгонять станут, даже убивать, «отжимать» территории, «очищая» их от русских. Язык запрещать будут, русофобию и ненависть насаждать — вы этого хотите, Леонид Ильич?! Так что тут выбора нет — русские по своему менталитету, на это еще указывали народники, носители идей социализма, коллективизма и справедливости. Вы ведь воевали, и прекрасно знаете, какую роль играют заранее подготовленные оборонительные позиции. А они как раз очерчивают территорию «русского мира», который станет частью мира социализма.

— Хорошо, что ты предлагаешь в этом вопросе изменить?!

— Предложить могу только два варианта, а решать отнюдь не мне, Политбюро предстоит. Первый максимально простой и жесткий — все союзные республики становятся автономными, передают главные свои полномочия, что у них остались, Москве. Народы имеют право на язык и образование на нем, культуру и все прочее, а любые националистические воззрения давятся в зародыше, жестко и сразу.

Павел посмотрел на Брежнева, но тот молчал, а потому пришлось закончить мысль:

— Имперский путь, что тут скрывать — по нему шла со времен буржуазной революции Франция — создание унитарного, а не федерального государства. В последние годы моего пребывания в прошлой жизни украинские власти по пути ликвидации национальных меньшинств зашли куда дальше, сознательно провоцируя внутреннюю гражданскую войну, чтобы силой уничтожить или ассимилировать русское население. «Режь русню», «москаляку на гиляку», «замордуй кацапа» — какие «прекрасные», преисполненные «гуманизмом» лозунги майдана. Кстати, одобренные Евросоюзом, благо все три прибалтийских государства гнут ту же политику.

— А каков второй путь?!

По лицу Брежнева было видно, что тот просчитал варианты и перспективы, и они ему явно не понравились, ибо грозили не то что пресловутым «девятым валом» проблем, а накатывающимся цунами.

— Применить политику «интернационализма» в окончательном варианте, с соблюдением всех принципов демократии и народного волеизъявления. Это и есть социализм в его ярко выраженном смысле, когда люди сами выбирают собственную судьбу. На территории РСФСР все народы имеют право на свои автономии в зависимости от числа жителей — республики, области, округа. Тоже предстоит сделать по отношению к русскому населению на территории всех союзных республик, а не только к тем нацменьшинствам, что уже получили там автономию — вроде каракалпаков в Узбекской ССР, абхазов в Грузии, или армян Нагорно-Карабахской области в Азербайджане. Насчет последних, я ведь написал, какие войны там полыхать будут, между «братскими народами». Народы, может и братские, вот только те партийцы, что ими правят, сейчас себе собственные государства надеяться «отжать», — Павел посмотрел на внимательно его слушавшего Брежнева.

Усмехнулся, и продолжил излагать свое видение проблемы:

— Появятся русские автономии в Эстонии, вроде Принаровской республики, как случилось в девяностом году, Латгальская ССР в Латвии. Казахская и Украинская ССР станут федеральными республиками, а еще лучше конфедерациями — вполне демократичное решение. Закрепить право народов на самоопределение с ленинской концепцией — захотела какая-то союзная республика выйти из состава СССР — вот прописанная процедура, проводите референдум. Но одновременно референдум проводится и в автономии, которая решает, выйти ли ей из состава этой республики, и остаться в СССР, или присоединиться даже к РСФСР. Более того, можно и федерализацию провести, с укрупнением, вроде Закавказской СФСР в двадцатые года. Вот тут я многое чего написал, по развитию настоящего социализма не только у нас, но и у соседей. Думаю, эти предложения чехам и полякам особенно «понравится», как и румынам. Момент наступает решающий, а это бомба замедленного действия, так что нужно торопиться.

— Хм, посмотрю сегодня. А это что за Принаровская республика, о которой упомянул. Ты и там отметился?!

— Было дело…

Глава 66

Дела минувшие

май 1992 года

— Наша группа должна захватить пост у моста в семь утра ровно. Всех таможенников, а их там всего трое, мы разоружим и возьмем под арест. Если начнут сопротивляться, уничтожим. К мосту подойдут люди из дружины, мы передадим им охрану, и доставим оружие на площадь — там начнется формирование рот рабочей гвардии и народного ополчения, по примеру Приднестровья. А вот дальше…

— Макс, прости, а где мы возьмем оружие, у нас самих его мало, да и патронов почти нет, — Борг внимательно посмотрел на Павла, и тот моментально внес уточнение, о котором не говорил товарищам раньше, потому что каждый должен знать только то, что ему надлежит.

— Оружие находится в тайнике на заброшенном кладбище. Сегодня вечером мы поедем туда и загрузим его в «шишигу», которая стоит в гараже. Как с ней, Гирс, отремонтировали?

— На ходу, движок здешние умельцы перебрали, бензина под пробку.