Под знаком снежной совы

— Скорее всего, умру, — обреченно объяснила. — Человеческий организм слишком отличается от птичьего… Так умер дедушка. Кто-то заставил его начать обращаться. Он не выдержал.

— Теперь многое становится на свои места, — задумчиво протянул ветеринар.

— Что, например?

— Слухи о странной смерти. Состояние внутренних органов и костей Петра Дмитриевича. Послушай, — встрепенулся он, — но ведь если бывают такие заклятия, то должен быть человек, который такое может снять!

— Ах, Мишенька, ты думаешь, мы не пытались? Уж сколько ведьм, колдунов, знахарей мой дед объездил… И почти все обманщики.

— Почти?

Я хмыкнула. Он хорошо соображает. Просто раньше за его заиканием я этого почему-то не замечала. Какая оплошность с моей стороны. Стало стыдно. Хорошо, что он не видит покрасневшего лица.

— Именно по этой причине мы пустились в путь. У меня было совсем все плохо: не спала по ночам, мне все время снились кошмары, дедушка не знал уже, что со мной делать. Но лет пять назад один колдун заговорил медальон. Пока он на мне, почти не ощущаю влияния внутренней птицы. Но этой ночью цепочка подвела и… — я замолчала, подбирая слова.

— И что?

— И кажется, мне снился момент смерти деда. Я видела его убийцу, но лица не разглядела.

— Как такое возможно? Не понимаю.

— Если бы я хоть что-то понимала!

— То есть мы едем к этому колдуну?

— Ну, на самом деле его никто так не зовет. Это помещик Тадеуш Сковронский. Но только он смог помочь. И мне показалось, что он знает гораздо больше, чем говорит. Думаю, если кто-то и в состоянии разобраться в причине смерти дедушки, так это он.

Я впервые с кем-то поделилась тайной. И это было просто великолепное ощущение. Быть с этим человеком самой собой. Будто нахожусь рядом с кем-то родным, с членом семьи. Смешно сказать, но я будто действительно обрела старшего брата. На душе полегчало, хотелось летать даже без крыльев! Под защитой амулета и Михаила я стала погружаться в уютный сон. Почувствовав, как расслабилось мое тело, мужчина аккуратно слез с постели, поддерживая меня, и уложил вдоль кровати, укрыв одеялом. Сквозь сон ощущала, как его теплые мягкие губы легонько коснулись виска.

— Приоткрой окно, пожалуйста, — сонно прошептала я. — Вдруг она снова прилетит.

— Кто? — не понял Михаил.

— Моя мама.

* * *

На утро он не успокоился, пока не выведал, что я имела в виду, говоря о матери.

— Значит, можно перекинуться в птицу и при этом остаться в живых? — тихо спросил он, наклонившись как можно ближе ко мне во время завтрака в общем зале постоялого двора, где мы ночевали.

Я пожала плечами, разделываясь с яичницей и хлебом.

— Когда моя мама узнала о смерти папы, она уже была на сносях. Печальное известие вызвало схватки. Боль родов и горечь утраты сыграли свою роль: она не смогла сдержать превращения, перекинувшись, едва только я появилась на свет.

Миша перестал есть. Он слушал этот тихий рассказ, чуть приоткрыв рот.

— А можно вернуться в свое тело обратно?

Я опустила глаза.

— Не знаю, Миш, у нее не получилось. А может, она намеренно не пыталась снова принять человеческий облик, чтобы жить свободной птицей… Она оставила нас. Много лет о ней ничего не было слышно. Но мне кажется, именно ее я видела уже несколько раз после смерти дедушки… Она хочет помочь… Помнит обо мне, знает, что мне тяжело.

Почувствовала, как к горлу подкатывает ком, и замолчала. А потом встала и засобиралась в дорогу.

* * *

Следующие два дня прошли почти идеально. Я наслаждалась поездкой. Только тряска на некоторых участках дорог портила впечатление, остальное же не подвело: ни теплая солнечная погода, ни интересная компания. Михаил умел слушать, в нужное время задавая наводящие вопросы. Я рассказала ему, наверное, обо всей своей жизни. Как и он мне. Раньше между нами будто стояла невидимая стена, которая рухнула, когда он узнал мой секрет.

К тому же для меня было особенно ценно то, что если раньше он и слова не мог сказать без запинки, то теперь заливался передо мной соловьем. Хотя разговор с посторонними ему все равно удавался с трудом.

Я тоже расслабилась. До этого все боялась, что мой неудавшийся убийца будет преследовать нас. Но нет. Или он потерял след, или вовсе решил больше со мной не связываться. Очень хотела верить во второй вариант, хотя и не рассчитывала на это.

* * *

Третий день путешествия подходил к концу. Мы снова остановились на постоялом дворе. На этот раз даже повезло получить две отдельные комнаты. Хотя компания Миши меня уже не стесняла, я была рада возможности остаться в одиночестве.

Освежилась, вымыла в тазу волосы и оставила их сохнуть распущенными, так они доходили до начала ягодиц, постирала и развесила прямо в комнате сменное белье. Все же это не те действия, которые можно совершать перед мужчиной, пусть даже он стал добрым другом.

Я уже расстегивала пуговицы на блузке, чтобы переодеться ко сну, когда в дверь постучали. Улыбнулась. Миша. Кто же еще это мог быть?

— Так и знала, что ты зайдешь пожелать доброй ночи, — со смешком сказала я, широко распахивая дверь.