Под знаком снежной совы

Чуть затуманенным алкоголем взглядом я уставилась на мужчину и задышала чаще, прижав руку ко рту, чтобы не вскрикнуть. Он сверлил меня взглядом. Злость его была настолько осязаема, что, казалось ее можно пить вместо вина.

— Так вот вы кто, значит, — надменно сузил глаза Алексей. — А сразу и не скажешь.

В этот момент рядом возникла Тося. Оценив ситуацию по-своему, она забрала у меня недопитый бокал.

— Нас уже ожидает экипаж, прошу извинить, сударь, — она лучезарно улыбнулась Алексею на прощание и потащила нас к выходу.

Просто позволила тянуть себя, не разбирая дороги. Слезы стыда застилали глаза, щеки пылали. Не нашла даже сил обернуться на этого мужчину, позорно убегая. Я так ждала этой встречи, а она случилась в самый неподходящий момент. И даже не могу ничего объяснить, чтобы не сорвать весь план.

* * *

Нам снова завязали глаза, на этот раз сопровождающий оказался другой. Последнее, что увидела перед тем, как надеть повязку, было пышущее гневом лицо Алексея. Он вышел на крыльцо, провожая нас недобрым взглядом, который наверняка будет сниться мне в кошмарах. Я ведь ничего ему не сделала! Мы не давали друг другу обещаний. С чего такая ярость? И главное: почему я сама испытываю чувство вины, будто обманула его доверие?

Примерно через полчаса или чуть больше, когда, по моим ощущениям, мы подъезжали ко временной обители, эмоции и алкоголь немного улеглись. И мысли потекли в другом направлении. Что он делает там, на этом закрытом вечере? Каким образом простой учитель французского, к тому же недавно переехавший откуда-то, мог попасть в масонскую ложу? Насколько понимала, вход туда доступен только избранным. И под этим я имею в виду обладателей больших состояний. Что-то здесь нечисто. Своим появлением он внес сумбур в наш план, и так трещащий по швам. Никакой хоть сколько-нибудь полезной информации я раздобыть не сумела, кроме того, что их достопочтимого мастера зовут Велислав и, судя по всему, он какой-то родственник пану Тадеушу. Уж больно они похожи. Надежда оставалась на Тосю, она же весь вечер о чем-то ворковала то с одним, то с другим кавалером. Может, что и выведала.

Если нет, я боялась, что придется играть роль до конца. И не только играть, но и расстаться с невинностью по-настоящему, чтобы иметь возможность еще раз поговорить с этим страшным и загадочным человеком, который ждет завтра вечером. Меня даже начало мутить от ужаса. Но, если другого выхода не останется, я пойду и на это.

К тому моменту, когда мы вышли из экипажа, я почти полностью совладала с эмоциями. Тося подозрительно поглядывала, пока мы поднимались на нужный этаж, но ничего не говорила. Наконец мы оказались в квартире. Здесь было безопасно. По крайней мере, можно перевести дух.

Я сразу сняла пальто и попросила подругу расслабить шнуровку на платье. Первый свободный вдох получился поистине сладок. От переизбытка воздуха даже закружилась голова. Поспешила в спальню, где стянула с себя все одежду, накинув лишь легкий халат — еще одну обновку, приобретенную в магазине готового платья. Не знаю, зачем купила его накануне зимы, но Тося сделала такие страшные глаза, когда я сперва отказалась от него, что пришлось уступить. Шелк приятно скользил по телу, но кожа мгновенно покрылась пупырышками, в квартире было ощутимо прохладно. Слышала, как Тося закидывает дрова в длинную чугунную печь, которая стояла в гостиной. Да, нужно согреться и выпить чаю тоже не помешает.

Закутавшись в одеяло, как в кокон, я вышла из спальни и с ногами залезла на диван, поджав под себя ноги. Тося тоже переоделась и теперь хозяйничала, подогревая воду.

— У меня к тебе уйма вопросов, — сказала она, разливая из заварочного чайника темно-янтарную жидкость по кружкам. — Даже не знаю, с чего начать.

Когда я получила свою порцию дымящегося напитка, держа чашку в руках через одеяло, чтобы не обжечься, и к лицу начал подниматься ароматный пар, меня окутало какое-то странное понимание всего происходящего. Стало почти все равно, что будет со мной. Глядя на красивые сизые завитки испаряющейся влаги, ощутила почти медитативный покой.

— Августа, слышишь меня? — Тося села рядом, повторив мою позу с поджатыми ногами, и тоже накрылась одеялом.

— Задавай, — откликнулась я, все еще гипнотизируя содержимое чашки, не в силах перевести взгляд в другую сторону.

— Во-первых, что за тип пристал к тебе в самом конце? У меня сложилось впечатление, будто он тебя знает. Это так?

Я удрученно кивнула, соглашаясь. Подруга выругалась.

— Он может нам все испортить!

— Вполне, он был очень зол.

— Это что, какой-то твой ухажер?

Вздохнула и наконец посмотрела на Антонину. Она что-то прочитала в моих глазах, от чего протянула с загадочной улыбкой:

— Так, поня-я-ятно.

— Что тебе понятно? Мне вот, например, ни черта не понятно.

— Я тебе недавно советовала сердце свое никому не отдавать, так вот совет мой слишком поздним оказался, похоже.

— Не говори ерунды, Тось.

— Знаю этот взгляд, крошка. Не обманывай саму себя.

— Я даже не знаю, настоящее ли он назвал мне имя! Ничего о нем не знаю.