Под знаком снежной совы

Я не поняла, как он оказался рядом. Будто по волшебству: только что стоял у печи и вот уже захлопывает дверь, оставшись внутри. Я попыталась снова ее раскрыть, но он схватил меня за запястье, не дав этого сделать. В нос ударил свежий аромат лосьона после бритья, смешанный с запахом его кожи. Я сглотнула.

— Где же ваши манеры? А такой недотрогой прикидывались, мои комплименты вашему актерскому мастерству! — он смотрел на меня с немалой высоты своего роста, а я задрала голову, чтобы встретить ярость двух айсбергов вместо глаз.

Не собиралась оправдываться, но слова сами слетели с губ:

— Если бы вы хоть что-то понимали, то не вели бы себя, как мужлан!

— И что же я должен понимать? — он все еще крепко сжимал мое запястье длинными пальцами. — Может, просветите меня? Например, сколько стоит ночь с вами? А?! А со мной раненым спать в одной постели брезговали! Или это потому что у меня не было с собой денег? Да вы не волнуйтесь, у бедного учителя французского найдется нужная сумма, — он тряхнул моей рукой так, что я ощутила боль, кажется, останутся синяки.

— Замолчите! — я стала одним сплошным сгустком эмоций, тело не подчинялось, выступили злые слезы, которые тонкой пленкой застилали глаза, но не спешили проливаться. — Заткнитесь к чертовой матери!

— Правда глаза колет?

Свободной рукой я замахнулась, чтобы все-таки дать ему пощечину, но он перехватил и второе запястье, прижав оба к стене у меня над головой. Я не могла пошевелиться. А он нависал надо мной скалой. Значительно окреп после ранения, я буквально чувствовала себя в железных тисках. А по виду и не скажешь, что в этих руках кроется такая мощь.

— Если бы вы удосужились узнать условия сделки, то были бы в курсе, что я продаю невинность! — сузила глаза, выставив вперед подбородок.

— О, еще одна ложь? — голос стал тихим, тон — вкрадчивым. — И сколько же раз вы уже ее продали? — Алексей склонялся все ниже, говоря это почти в самые губы.

— Ни сколько, — прошептала я, на сарказм не хватало сил.

— А что, если… — он захватил оба запястья одной рукой, а второй прошелся от шеи к груди, от чего волоски на теле встали дыбом, чуть задержался на бедре и опустился еще ниже, туда, где заканчивалась ткань, пальцы коснулись кожи. Я задрожала. Он усмехнулся. — А что, если я прямо сейчас это и проверю?

Наверное, так страшно мне не было даже когда я убегала ночью от убийцы, даже когда видела потусторонние создания сквозь невидимую стену круга. Страшно от того, насколько я желала, чтобы его рука, замершая на обнаженном бедре, двинулась дальше, к внутренней поверхности. Дыхание сбилось, если бы он не держал меня, пожалуй, колени подкосились бы.

— Пожалуйста, Алеша, не делай этого, — я умоляюще на него смотрела, утратив силы к сопротивлению, это была последняя слабая попытка, по щеке все-таки медленно покатилась одинокая слеза.

— С каких пор мы с вами запанибрата, а, Августа Константиновна? Не вы ли так яростно сопротивлялись называть друг друга на ты? — его губы находились уже в четверти вершка от моих. Так хотелось до них дотронуться, что горло будто тисками сжали.

— Пожалуйста, — почти беззвучно произнесла я, ощущая его горячее дыхание на лице.

— О чем ты просишь? — так же тихо спросил он.

Я вдруг почувствовала: его настроение поменялось, он больше не испытывает злобы, хватка ослабла, будто одним резким выдохом задули свечу. Могла бы вывернуться, но не делала этого, продолжая погружаться в зазеркалье глаз.

Мир был так далек: колдуны, убийцы, масоны, мое собственное расследование и желание докопаться до истины. Все это в один миг отошло на второй план. И я сделала то, чего больше всего боялась и то, чего до сумасшествия желала: коснулась губами его губ. Совсем легко, на грани фантомного осязания. Я все еще не отрывала взгляда от его глаз. Он сдался в этих гляделках первым: прикрыл веки, с тихим стоном сокращая между нами оставшееся расстояние. Руки мои утратили оковы, я опустила их ему на плечи, а затем — на грудь. Его же пальцы теперь прогуливались по моей спине. Чувствовала влажные губы на своих, прерывистое дыхание, под ладонью — сильный стук сердца. Того самого, которое почти остановилось одной жуткой ночью в лесу. Бог ты мой, я чуть не оставила его умирать…

Он подхватил меня на руки и понес в спальню, аккуратно уложив на кровать. Куда-то испарилась злость, пропала ярость. То, что я читала сейчас в его глазах, словно давало мне крылья без всякого превращения.

Алексей уронил пальто и лег рядом, снова приникнув ко мне в поцелуе, все таком же нежном, но уже более требовательном. Ладонь накрыла мою грудь, и я выгнулась навстречу. Руки бесцельно блуждали по его телу, пока одна не коснулась чего-то безумно твердого. Я испуганно дернулась и убрала руку. Он внимательно смотрел на меня, изучая каждый миллиметр лица.

— Августа, ты и правда никогда не была с мужчиной?

Я кивнула.

— Правда. Но ты ведь… хотел проверить…

— Я верю тебе, — он нежно погладил меня по лицу. — И ты готова… прямо сейчас?..

Вместо ответа захватила губами его палец и чуть прикусила. Он прерывисто вздохнул.