Под знаменем большевизма. Записки подпольщика

Трудно было руководить партизанскими отрядами, так как на Украине был очень развит антисемитизм, и даже те партизаны, которыми руководили мы, коммунисты, иногда под влиянием ловких провокаторов устраивали еврейские погромы. В таких случаях остановить их было очень трудно. Приходилось использовать всех и все, чтобы помочь присоединявшемуся к нам Григорьеву с его армией. И когда немцы начали эвакуировать Украину, а, с другой стороны, началась оккупация Одессы французами, рост революционного движения крестьянских и рабочих масс был чрезвычайно велик; ясно было, что наступление партизанских отрядов можно было задержать только на некоторое время, но ни в коем случае оккупанты не могли завоевать симпатий трудовых масс. Будущее это оправдало. Им недолго пришлось хозяйничать на Украине.

ЧАСТЬ II

Посвящаю эти записки французскому товарищу Селин.

В оккупированной Одессе

В конце 1918 года немцы регулярно отправляют свои части из Одессы, и почти одновременно начинается десант французских и греческих солдат. Буржуазия ликует. Во главе деникинских частей в городе стоит реальная сила, — французские солдаты.

Меня одолевает сильное желание пробраться опять в Одессу, где я работал, в президиуме Совета рабочих и красноармейских депутатов, и где вся буржуазия меня прекрасно знала. Зная, какую пользу я могу принести, владея французским языком и умея подойти к французскому рабочему, переодетому теперь в солдатский мундир, я решаюсь переехать в Одессу. Прибыв в город, я быстро связываюсь с областным комитетом партии, в который тогда входили т.т. Н. Ласточкин[17] и Клименко. На первом свидании с тов. Ласточкиным я высказываю мнение, что главная работа должна быть направлена на пропаганду среди французских солдат. Он с радостью соглашается и дает мне полную самостоятельность. Я устраиваюсь на Базарной ул. в маленьком погребе одной бедной семьи, стараясь реже показываться на улицу.

Узнаю, что мой товарищ по тюрьме и эмиграции, бывший анархист Миша Штиливкер, находится в Одессе. Он хорошо владеет французским языком и предан революции. Обращаюсь к нему за помощью. Организую редакцию, в которую входят: Залик (румынский коммунист), М. Штиливкер, я и представитель областного комитета партии, Елена Соколовская. Нам очень легко удается выпустить две прокламации, в распространении которых принимает деятельное участие коммунистическая молодежь, особенно девушки. Настоящим праздником был для нас 1-й выпуск газеты, но в отпечатанном номере вместо «Le communiste» напечатано было «La communiste». Выходило, что газета называлась «Коммунистка», а не «Коммунист». Пришлось уничтожить только-что отпечатанные номера, чтобы наши враги не стали издеваться над нашей безграмотностью. Печатники добросовестно проработали всю ночь, и к утру мы имели новые номера газеты.

В это же время т. Мишелю удается завязать сношения с французскими солдатами и матросами. Обыкновенно это делалось так. Встречаем двух-трех солдат, определяем, рабочие ли они или нет, и начинаем заговаривать с ними по-французски. Они радостно и с охотой нам отвечают, потому что здесь было немного людей, которые могли бы поговорить с ними на их родном языке. Зная, что от француза за бутылкой пива можно многое узнать, мы прибегали к этому способу. После небольших разговоров приглашаем их в кафе. На Тираспольской ул. были два кафе, куда мы обыкновенно захаживали. Пригласив их сесть за стол, мы заказывали вина и за разговорами начинали «вылавливать» себе единомышленников. Таким образом, в каждой части мы имели нескольких французских солдат, вполне нам сочувствовавших.

Однажды вбегает ко мне Мишель и сообщает, что им собрано человек 18 французских солдат, вполне надежных, но его мнению.

— Нужно сегодня же подготовить план восстания, — говорит он.

Я убеждаю его, что вопрос о восстании надо пока отложить.

Иду с ним в кафе. Много солдат и несколько матросов уже там и распивают вино. Встречают они нас радостно, и мы немедля приступаем к делу. Вопроса о восстании мы не поднимаем, но говорим о необходимости распространения газет во французской армии. После небольшого совещания выясняется, что распространение газет идет весьма удачно, даже нехватает номеров. Один из солдат рассказывает, как ему удается получать эту газету:

— Прохожу по Прохоровской ул. мимо фабрики Вальтуха. Очень хорошенькая работница бросается мне навстречу и даст пакет. Ничего не поняв, что она мне сказала, иду с пакетом в казармы. Раскрываю его и вижу газеты на французском языке. Я сейчас постарался раздать их между всеми. Таким же путем я и сейчас получаю газеты и прокламации, — заканчивает он.

Другой рассказывает о том, как его полковник стал большевиком. Все рассказы проникнуты легким французским остроумием: