Подарок из Египта

— Меня не волнует, что ты хочешь, — отрезал Квинт, — она уедет сегодня. И скажи ей, чтобы она больше не подсылала тебя ко мне. Ей меня уже не удастся оду-рачить.

Марк покидал покои отца раздавленным и взбешенным. Ох, как ему хотелось придушить Таиду или хотя бы подолбить ее головой об стену. Злоба прямо-таки разрывала Марка. Попадись она ему сейчас на пути, Марк бы точно не сдержался и повыбивал ей зубы. В голове его рождались планы мести один страшней другого. Самым подходящим ему казалось прокрасться к ней ночью в комнату и грохнуть ее по голове стулом. Кто там потом будет разбираться, чья это работа? Рабов в доме много. Мало ли кто ее прибил. Но в ближайшее время не стоило это делать. Отец сразу подумает на Марка. И кто знает, чем это тогда обернется для него. Нужно было подождать какое-то время, а потом, когда все забудется, Марк посчитается с этой стервой. Кроме того, не всегда же она бу-дет любовницей отца. Когда-то он ее обязательно разлюбит. Такое уже было не раз, сегодня с одной, завтра с другой. Вот тогда Марк припомнит ей все.

Марк направился к Баселиду. Он заглянул к нему в комнату и увидел, что Баселид развалился на столе среди листов папируса и сопит в обе ноздри на всю комнату. «Я так и знал», — подумал Марк и пожалел, что послал вчера ночью Луперка за вином.

— Баселид, подъем! — крикнул Марк над самым ухом поэта.

Баселид вздрогнул и поднял голову.

— А, это ты Марк, — проговорил он сонным голосом, — Чего орешь? Дай поспать.

— Хватит спать, — тормошил его Марк, — ты всю ночь спал. Давай работай!

— Кто всю ночь спал? — возмутился Баселид. — Да я всю ночь писал как проклятый. Вон, даже ни одного глотка не сделал, все некогда было, — и Баселид кив-нул на полный кувшин вина.

Это Луперк только что приволок его из кухни и поставил на стол Баселиду, как и было условлено. Но Марк об этом не знал и с удивлением заглядывал в кувшин.

— Что совсем не пил? — не верилось Марку.

— Да ни капли, — уверял его Баселид. — А знаешь, как хотелось. Но я сказал себе: «Пока все не напишешь — не прикасайся», — и Баселид потянулся к кувшину.

— Так ты что, все уже написал?

— Конечно, написал. А ты как думал? Я же сказал, что напишу, значит напишу. Осталось только слепить куски, но это ерунда, на полчаса работы.

— А моя роль хорошо получилась? — поинтересовался Марк.

— Лучше всех, — обрадовал его Баселид. — Так что готовься, Марк, пожинать лавры.

Баселид поставил кувшин и взял в руки один из листов, но тот задрожал у него в руках, как на ветру.

— Проклятье, — пробормотал Баселид, — руки трясутся. Как я буду писать?

— Вина еще выпей, — подсказал ему Марк. — А я сейчас переписчика приведу. Продиктуешь ему, он все запишет.

Через полчаса работа по переписке сценки была в самом разгаре. Баселид рылся в своей писанине, отыскивал нужные стихи и диктовал их переписчику. Марк помогал Баселиду в этом. По ходу сценки он что-то вставлял свое, что-то совсем выкидывал, а что-то исправлял. Марк ведь тоже был не лишен поэтичес-кого дара и привнес в сценку много ценного. Баселид не всегда с ним согла-шался, и тогда они горячо спорили друг с другом. Баселид при этом вскакивал со стула и начинал нервно расхаживать по комнате.

— Нет, Марк, — стоял Баселид на своем, — что ни говори, а мое было лучше. Я не пойму, чем тебе не нравятся эти две строчки:

   И выберу из вас красотку,
   Которая полезет в глотку.

— Да чушь все это, — отверг вариант Баселида Марк, — по-твоему получается, что она сама полезет к нему в пасть. Что она, дура, что ли? Он ее просто сожрет, да и все. Лучше напишем так:

Кто даст мне меньше наслажденья,
Того оставлю на съеденье

Баселиду не удалось отстоять свои две строчки, и их заменили на стишки, придуманные Марком. Но таких замен было немного. Баселид хорошо постарался ночью, и почти все, что он написал, Марку нравилось.

Когда кувшин на столе опустел, сценка была окончательно переписана. Квинт уже несколько раз посылал своего слугу узнать, как продвигается работа над сценкой. Он хотел первым услышать ее целиком. Квинт даже ради этого не пошел в баню, решив дождаться, когда все будет готово.

Наконец Баселид продиктовал переписчику последнюю строчку. Марк облегченно вздохнул, еще раз пробежался глазами по написанному и, оставшись довольным сценкой, пошёл вместе с Баселидом читать ее отцу.

Квинт выслушал их с нескрываемым интересом. Луций, который также присутствовал при чтении сценки, даже захотел переписать из нее некоторые отрывки, чтобы, вернувшись домой в Путеолы, потешить своих друзей.