Подарок из Египта

В то время, как артисты репетировали сценку, Шумшер, под предлогом того, что ему нужно пообщаться с купцами из Вавилона, покинул дом Квинта. Никаких купцов на самом деле не было. Оказавшись на улице, Шумшер прямиком нап-равился в лавку своего земляка Астарходона, торгующего всякими травами и сна-добьем. Он хотел купить у него какое-нибудь жгучее зелье, от которого кроко-дил взбесится и сорвет выступление, намеченное на послезавтра.

Астарходон встретил Шумшера по-восточному приветливо и пригласил его во внутреннюю комнату, где им никто не мог помешать. Знакомы они были уже давно, с того времени, когда Шумшер был еще малоизвестным астрологом и прорицал будущее за сестерций возле Большого Цирка. Там они и познакомились. В многолюд-ном Риме персиян было не так уж и много, и встретить земляка вдали от роди-ны всегда приятно. Шумшер предсказал тогда Астарходону хорошее будущее, так оно и случилось. Астарходон открыл свою лавку на Священной улице, и дело его процветало.

— Ну как, Шумшер, твоя поясница? — спросил земляка Астарходон, приглашая Шумшера сесть в кресло. — Боли прошли?

— Да, прошли, — ответил Шумшер, присаживаясь. — Хорошую мазь ты мне дал в прошлый раз. Теперь хоть мешки на себе таскай.

— Зачем мешки, ты лучше девушек таскай, — посоветовал ему Астарходон, улыбнувшись. — Лю-бовь хорошее лекарство.

— Не до девушек мне нынче, — печально вздохнул Шумшер. — Боюсь, скоро и впрямь мешки в порту таскать придется.

И Шумшер рассказал земляку о своей беде. Хозяин, которому Шумшер служит, привез с собой из имения огромного пса, и надо же так случиться, что эта кобелина почему-то невзлюбила Шумшера. Шумшер подозревает, что собаку на него науськивает главный спальник, с которым у Шумшера была давняя вражда. Теперь Шумшеру совсем нет житья в доме. Он боится выходить из своей комнаты. Того и гляди, эта псина загрызет его. Он даже стал носить с собой нож, чтобы при случае было чем отбиваться. Но нож ненадежная защита, тем более, если Шумшер по-ранит любимую собаку хозяина, ему несдобровать. Поэтому нужно придумать что-то другое, чтобы избавиться от пса. Лучше всего, если Астарходон даст ему какое-нибудь зелье, после которого собака взбесится и перекусает всех слуг. Тогда хозяин отошлет этого злого пса обратно в имение. Астарходон вниматель-но выслушал друга.

— А не проще было бы отравить собаку? — предложил он.

Но Шумшер ответил, что ему жалко пса. И потом, если пес сдохнет, могут заподозрить, что его отравили, начнется дознание, рабы разболтают, что собака боль-ше всего кидалась на Шумшера, и тогда подумают на него.

— Лучше все-таки, если она взбесится, — сказал Шумшер. — У собак же такое бывает.

— Ну что ж, — задумчиво сказал Астарходон. — Есть у меня одно средство. Только боюсь, как бы после него твоя собака действительно не взбесилась.

— Ну и пусть. Главное, чтобы она не сдохла.

— Не сдохнет, я тебе дам маленькую дозу.

— Лучше дай побольше, — попросил Шумшер. — Вдруг с первого раза не получится. Тем более, собака здоровенная, как теленок, на нее ничего не действует.

— Мое зелье подействует, — сказал Астарходон и щедро отсыпал Шумшеру темного порошка. — Дашь ей половину, — сказал он, — остальное прибережешь до следующе-го случая.

— И через сколько оно подействует? — спросил Шумшер.

— Ну, если собака такая огромная, как ты говоришь, то, я думаю, часа через два.

Шумшер поблагодарил земляка и, расплатившись, пошел домой, унося в кармане отраву Астарходона. Теперь у него было средство, чтобы как следует насолить Рахонтепу.

4-ая глава

Когда Квинт вернулся из суда, сценка была уже отрепетирована. Правда, не столь хорошо, как хотелось бы Урбику, но в запасе был еще один день, и завтра Урбик рассчитывал поднатаскать своих актеров как следует.

Квинт был в приподнятом расположении духа. Дело его знакомого квестора было отложено, и это уже считалось успехом. Немалую роль в этом сыграли клиенты Квинта. Они старались, как могли, и, не жалея горла, то возмущались, то поддерживали выступавших.

Квинт велел Урбику привести актеров в триклиний, и пока он обедал, они разыграли перед ним сценку. Квинт остался доволен их исполнением, тем более что Урбик пообещал выжать завтра из артистов все, что можно.

— Выжимай, выжимай, — одобрил стремление Урбика Квинт, — а то, если вы плохо сыграете, выжимать буду я.

Все поняли намек хозяина и пообещали постараться. Урбик дал актерам время для отдыха, но через час опять предстояла репетиция.

Однако у Марка были другие планы. Ему не терпелось встретиться со своими друзьями и поделиться с ними впечатлениями о поездке в Египет. Вместо себя Марк оставил актера Галеза, чтобы тот на репетиции читал его слова.

Но сперва Марк заглянул в комнату матери. Он хотел с ней попрощаться пе-ред тем, как она уедет. Юлия уже собрала свои вещи и готовилась отправиться в имение. Роскошная вилла в Умбрии была для нее чем-то вроде ссылки. Скуч-ные однообразные дни представали в ее воображении и тоской отзывались в сердце. Ей страшно не хотелось покидать эту кипучую, яркую столицу.