Подарок от Гумбольдта

– Разумеется, на складе. Знаешь, я думаю, тебя не «Ковчег» беспокоит. Тебя Дениза донимает, судейские крючкотворы и расходы.

– Ошибаешься. Иногда я даже благодарен Денизе. Ты вот говоришь, что я должен бродить по улицам, как Ретиф де ла Бретон. Если бы Дениза не подала на меня в суд, я вообще не выходил бы из дома. Волей-неволей приходится сталкиваться с неприятными фактами. И это дает пищу уму.

– Я тебя не совсем понимаю…

– Всем людям без исключения присуще желание причинить зло ближнему своему. Мы наблюдаем это и в демократиях, и в диктатуре. Разница в том, что правительство закона ставит преграду этому желанию. Тебя могут оскорбить, превратить твою жизнь в кошмар, но тебя не уничтожат.

– Чарлз, твоя любовь к знаниям делает тебе честь. Нет, правда. Я говорю это после двадцати лет дружбы. У тебя скверный характер, зато в тебе есть… как бы это сказать… чувство собственного достоинства. Если ты говоришь «душа», а я «психика», значит, ты имеешь на то вескую причину. У тебя, вероятно, действительно есть душа. Удивительный факт.

– У тебя тоже есть душа, однако вернемся к нашим баранам. Знаешь, мне кажется, мы должны отказаться от идеи выпускать «Ковчег» и распродать оборудование, бумагу и все прочее.

– Не будем спешить, Чарлз. Мы можем легко поправить наши дела. Еще небольшое усилие…

– Я больше не в состоянии вкладывать деньги в «Ковчег». Как говорили наши предки на старой родине, мои финансы поют романсы.

– У меня дела еще хуже. Я потерял все свое имущество в Калифорнии.

– Неужели?

– Я свел наши расходы до минимума. Редко прошу тебя исполнять свои обязательства. Ты обещал заплатить Блоссом жалованье – ты же помнишь Блоссом, секретаршу? Ты встречался с ней в сентябре.

– Какие обязательства? В сентябре мы договорились, что увольняем Блоссом.

– Договориться-то договорились, но кем ее заменить? Только она умеет работать на компьютерной технике.

– Но компьютерная техника еще не запущена в ход.

– Это не ее вина. Мы были абсолютно готовы. Были готовы начать в любое время.

– Значит, ты слишком большая шишка, чтобы обойтись без секретарши?

– Побойся Бога, дружище. Сразу же после твоего отъезда у нее в автокатастрофе погиб муж. Ты хочешь, чтобы я уволил ее? В такое тяжелое для Блоссом время? Что-что, а сердце у тебя доброе. Зная это, я взял на себя смелость пока оставить ее. Да и сумма тут небольшая – всего пятнадцать тысяч… Да, предстоит еще один расход. Пришел счет за лес для пристройки. Она уже начата.

– Я не просил тебя строить крыло. Я был категорически против.

– Да, но мы договорились, что редакция должна находиться в отдельном помещении. Зачем мне редакционная суматоха в моих покоях? Ты же понимаешь.

– Я тебе сказал, что не желаю в этом участвовать. Я даже предупредил, что если выкопать большую яму под фундамент крыла – как бы весь твой дом не сполз туда.

– С пристройкой дело поправимое. Поставщики могут разобрать бревна и увезти их… Теперь что касается недопонимания между банками. Чертовски об этом сожалею, но моей вины здесь нет. Просто задержался платеж из миланского «Банко Амброзиано». Все ясно – бумажная волокита. Вдобавок эти волнения в Италии. Так или иначе, у тебя есть мой чек…

– Не получал я никакого чека.

– Не получал? Странно. Посмотри как следует свою корреспонденцию. Или опять задержка – почта в наши дни работает отвратительно. Я сделал последний взнос в фонд «Пало-Альто», двенадцать тысяч долларов. Оттуда тебе должны перевести эту сумму.

– Может, они не получили эти двенадцать тысяч? Или послали перевод с дельфином?

Ни тени улыбки на лице моего друга. Разговор был слишком серьезный. В конечном счете речь шла о его деньгах.

– Послушай, – сказал Текстер, доставая из дипломата папку с документами. – Я тут разработал план, как возместить твои расходы. С точными датами, до последней детали.

Текстер начал подробно объяснять, каким образом за пять лет мы вернем свои деньги и даже получим прибыль. Зрачки его зеленых глаз бегали по строчкам и цифрам. Он намеревался претворить в жизнь свой план так, что комар носа не подточит, и главное, сохраняя чувство собственного достоинства, аристократически, ничуть не преуменьшая своих обязательств перед другом и партнером. Я видел: он искренне верит в то, что говорит. Вместе с тем я видел и другое: поступить по справедливости Текстер считает торжеством высшей справедливости. Испещренные цифрами большие желтые листы из папки, выгодные условия финансовых операций, точность даже в мелочах, дружеский тон – все это уладило наши проблемы раз и навсегда. Это было какое-то чудо!

– Хорошо, что я постарался быть точным в мелких операциях. Иногда небольшие суммы важнее грандиозных. Но меня порой удивляет, зачем мы оба занимаемся мелочами. Ты же способен заработать сколько угодно. Просто не знаешь своих возможностей. Странно, не правда ли? Тебе стоит крутануть ручку, и деньги сами потекут к тебе рекой.

– Интересно, какую такую ручку?

– Придумай оригинальный проект, ступай к издателю и потребуй приличный аванс.

– Я уже набрал авансов.