Подарок северного тролля

Приключения оленя Петтери в канун праздника Зимнего Солнцестояния

Стоять во дворе матушки Ихуолы было темно и скучно, а Петтери очень хотелось настоящего праздника!

«Что ж так тихо-то? – думал Петтери-красная морда, переминаясь с ноги на ногу. – Во всех избах горит свет, но совсем не слышно смеха и песен, как будто и праздника нет вовсе».

От скуки он побрёл вдоль изб, заглядывая в окна. Но все окна были закрыты плотными морозными узорами, поэтому увидеть, что происходит в избах, ему не удалось.

«Это всё Паккайне виноват, – думал Петтери. – Видать весь день показывал фокусы с морозными кружевами. Ничего теперь не увижу!»

И тут он заметил, что в маленькой приземистой баньке царит оживление. Петтери направился к бане. Он осторожно приоткрыл дверь, и заглянул внутрь через маленькую щёлочку.

В бане сидело полдюжины нарядных девиц. Они по очереди подбрасывали к потолку солому, и потом пристально её рассматривали.

«Вот чудные! – подумал Петтери. – Зачем солому на потолок кидать? Она ж ведь всё равно упадёт».

И тут одна из девиц радостно воскликнула:

– Смотрите! Соломинки на потолке повисли! Да так много!

Остальные девицы уставились на потолок, чтобы убедиться, что соломинки действительно были там.

– Год будет урожайным, – медленно произнесла одна из них.

«По всему, видать, старшая», – смекнул Петтери.

– Давайте на суженных погадаем! – предложила другая девица.

И тут Петтери увидел большое деревянное блюдо с горкой овсяных блинов. Думая, что девицы сейчас начнут ими лакомиться, Петтери сглотнул слюну. Но не тут-то было! Вместо того, чтобы съесть эту вкуснятину, девицы начали рвать блины, делая в них прорези для глаз, а затем укрывать рваными блинами свои лица. Облепив себя праздничными угощениями, девицы притихли, и каждая молча смотрела в одну точку. Но тишина в бане царила не долго. Одна из девиц, устремив свой взгляд на банную дверь, из-за которой за ними с любопытством наблюдал Петтери, громко крикнула:

– Вижу! Вижу своего суженного-ряженного!

От этого возгласа остальные девицы сбросили блины со своих лиц, и обступили кричавшую радостным криком.

– В кого он ряжен-то? Что ты видишь?

– В образе оленя он ко мне пришёл! – ответила девица.

– Видать, за охотника замуж выйдешь, – медленно произнесла старшая.

Чтобы убедиться, что образ оленя не был наваждением, девицы медленно стали подходить к двери. Поняв, что сейчас его застукают, Петтери кинулся со всех ног бежать прочь. Но тихий побег не удался. Снег предательски скрипел под его копытами, и этот скрип громко разносился по всей округе, нарушая патриархальную зимнюю тишину земли Похьёла.

«Так и мужем стать не долго! – думал Петтери, убегая от бани. – А зачем мне жена? У меня есть Йоулупукки и тётушка Муори».

Чем дальше он убегал от бани, тем тише становились голоса девиц, устроивших охоту на его свободную оленью жизнь. Как только последняя фраза: «Держите его!» затихла, Петтери остановился, и перевёл дыхание. Перед ним зияла огромная прорубь. Утомлённый быстрым бегом, он очень хотел пить и есть.

«Ну, хоть воды попью, – подумал Петтери. – Кашу-то ячменную видать не скоро будут разбрасывать во дворах».

И с этими мыслями он склонился над прорубью. Тут тёмная вода проруби заволновалась, и из её глубины, ворча и что-то бубня себе под нос, появилась маленькая старушка с посохом в руке. От удивления задние ноги Петтери подкосились, и он уселся в сугроб, забыв, что его хвост может простыть.

«Вот это да! – подумал Петтери. – Старушка-то сухая из воды вышла! Чего только не увидишь здесь этой ночью».

– Бабушка! – окликнул он её. – Что ты в проруби делала? Бельё, что ли, туда уронила?

– Живу я там! – проворчала старушка, семеня своими маленькими ножками мимо оленя в сторону изб.

«Час от часу не легче! – удивлялся про себя Петтери. – Русалка что ли какая? Да вроде старовата для русалки-то».

– Бабушка! – вновь окликнул её Петтери. – Как звать-то тебя?

– Ишь, неугомонный какой! – проворчала старушка, и повернула к Петтери своё недовольное лицо. – Виеристя я! Что? Страшно стало?

Но Петтери было не страшно. Видя, что олень её не испугался, старушка вскинула свой посох и начала обхаживать им бока Петтери.

«Отбивную что ли она из меня сделать хочет?» – подумал Петтери, и заскакал вокруг старушки, уворачиваясь от ударов её посоха.

Вскоре силы старушки иссякли, чего нельзя было сказать о любопытстве Петтери. Такого приёма в канун праздника добрый олень не ожидал. И, поскольку он был очень добрым, то решил, что старушку кто-то сильно обидел, и, если ей помочь, то она станет такой-же доброй, как его любимые Йоулупукки и Муори. На всякий случай отойдя в сторону, он спросил:

– Бабушка Виеристя, может тебя обидел кто или помощь тебе какая нужна?

Поняв, что от Петтери просто так не отделаться, и страху на него не нагнать, Виеристя молвила примирительным тоном:

– Подвёз бы ты меня до ближайшей избы. Совсем я из сил выбилась, гоняясь за тобой.

– Конечно, бабушка! – с готовностью согласился Петтери.

Когда Виеристя удобно устроилась на его тёплой спине, Петтери направился в сторону тихих изб. Но долго молчать он не мог.