Подарок северного тролля

Встретив гостей, матушка Ихуола усадила их за большой праздничный стол, щедро заставленный угощениями. Устав после дальней дороги и изрядно проголодавшись, гости с большим аппетитом уплетали наваристый канунник в прикуску с румяными кусочками грибного пирога.

– Ох, и хороши твои угощения, хозяюшка! – мурлыкал от удовольствия Йоулупукки, с наслаждением отправляя в рот очередную ложку похлёбки.

– Чем богата земля Похьёлы, тем и стол накрываем, – шепотом ответила матушка Ихуола, подавая на стол свинину, которую она ловко достала из печи.

– А почему ты шепчешь, матушка? Вроде не спит никто! – загрохотал своим голосом Талви Укко, и потянулся за молочным горшком. Но молока в горшке не было. Тогда он протянул руку за другим горшком, тем, что стоял рядом с Паккайне, но и тот оказался пустым.

Тут только гости заметили, что напротив каждого сидящего за столом стоит пустой молочный горшок, но наполнять их молоком хозяйка не собирается.

– Подставляйте-ка свои кружки, гости дорогие! Угощу вас молочком прямо из подойника, – тихо ворковала матушка Ихуола, разливая молоко по глиняным кружкам. – А молочные горшки нынче пустыми должны стоять.

– Вот те раз, матушка! Отчего же пустыми они должны быть? – подивился такому странному обычаю Йоулупукки.

– Дело в том, Йоли, что в праздник Зимнего Солнцестояния в наши дома приходит старуха Виеристя.

– Старуха Виеристя в земле Похьёла – это как Йоулупукки в Лапландии? – на всякий случай тоже шепотом спросила её Лумикки.

– А пустые молочные горшки – это как-бы рождественские носки! В них Виеристя прячет подарки для детей, поэтому они и должны быть пустыми! – прошептал свою догадку Паккайне.

– Да что ж все шепотом-то говорят? – загромыхал Талви Укко. – Не слышно же ничего!

– А ты свою лисью шапку-то сними! – предложила Ловхи карельскому зимнему деду. – Глядишь, и слышать будешь лучше. А ежели доведётся встретиться со старухой Виеристя – уж лучше быть твоей голове свободной.

– Свободной от шапки? – уточнил Талви Укко.

– Свободной для горшка!

– Ну и дела! Может, мы чего-то не знаем? – тихо спросил Йоулупукки, и стал вспоминать наставления своей жены Муори, которая всегда всё знала. Ничего не вспомнив о пустых горшках, он вопросительно посмотрел на хозяйку дома.

– Сейчас я вам всё расскажу, – прошептала матушка Ихуола.

Но рассказать она не успела. Дверь со скрипом отворилась, и тёплая горница наполнилась белыми клубами морозного воздуха. Столкнувшись с печным теплом, белые клубы растворились, и все увидели маленькую старушку с посохом в руке.

С появлением старухи Виеристя в доме матушки Ихуолы начался настоящий переполох! С громким визгом мышь Ловхи схватила пустой горшочек, стоящий рядом с ней, и надела его себе на голову.

Доселе молчаливый и неторопливый Пекка, который за весь праздничный вечер не проронил ни слова, вдруг крикнул:

– Прячьте головы в горшки!

С этими словами он, вслед за Ловхи, проворно надел себе на голову пустой молочный горшок.

От такой неожиданности гости матушки Ихуолы не могли проронить ни слова. Они с удивлением смотрели то на старушку, то на сидящих за столом Ловхи и Пекку с горшками на голове. Матушка Ихуола, которая всегда сохраняла самообладание, в этот раз растерялась. Глядя на мужа и на Ловхи, ей тоже хотелось спрятать голову в горшок, но, поскольку её гости этого не сделали, она застыла в замешательстве.

– Ну, матушка, от тебя-то я такого не ожидала! – сверкнув глазами, зашипела старуха Виеристя, и грозно посмотрела на хозяйку дома. – Совсем страх потеряли люди, почтения к нашим древним традициям не осталось. Иль тебе мои предсказания не нужны? Иль приплода скотине не надобно? Почему так шумно в избе?

– Нынче гости у нас, матушка. Из далёких краёв, – шепотом ответила ей Ихуола, и склонила голову в поклоне, держа в руках свой горшок.

– Да оставь уж горшок-то, – прикрикнула на неё Виеристя. – Если б я хотела тебя головы лишить – давно бы это сделала. Да без твоей головы не будет порядка на земле Похьёлы.

– Так вот для чего пустые горшки! – оправившись от удивления громогласно воскликнул Талви Укко, и захохотал свои раскатистым голосом. – Ну удивили, так удивили меня! Это что ж получается? В праздник можно без головы остаться, если в горшке её не спрятать?! Ну и дела!

Лумикки, видя, что громкий голос Талви Укко пришёлся не по душе старушке Виеристя, легонько толкнула его локтем в бок. Но было уже поздно. От злости старушка стала расти на глазах изумлённых гостей, и упёрлась головой в потолок избы. Схватив свой посох, она занесла его над головой Талви Укко, но, сидевший рядом с морозным дедом Паккайне, не растерялся. С молниеносной быстротой он надел горшок ему на голову, и посох злобной старушки замер. Уж так она была устроена, что разбивать молочные горшки её рука не поднималась.

Все находившиеся в избе замерли от ужаса. Но угомонить Талви Укко в зимний праздник было не так-то просто.

– Лумикки, – гудела его голова из молочного горшка. – Помоги-ка мне!

– Снять горшок с головы?