Подарок (СИ)

Проведя за столом около двух несомненно весёлых часов, Аллен даже едва не забыл о собственном желании отправиться на Ковчег, но как только вспомнил, его заполнили сомнения.

— А я точно смогу открыть врата Ковчега? — поинтересовался он, как только Тикки захлопнул дверь его комнаты.

— А почему нет?

— Ну, это же вроде была способность Неа, сидящего во мне. Если он умер… Действительно ли я являюсь Исполнителем?

— О, Малыш, я постоянно забываю, какой же ты дурак в подобных вопросах, — мученически вздохнул в ответ Тикки. — Неа в тот момент ещё не Пробудился, не завладел твоим телом даже частично, просто начал маячить на дальних планах сознания. Это ты играл на пианино. Твои пальцы касались клавиш, и, что не менее важно, твоё желание исполнял Ковчег. Это ты управлял им тогда, значит сможешь и сейчас.

Аллен только кивнул, закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться и воспроизвести в своей памяти уже почти забытую мелодию.

Вспоминать её в этот раз было гораздо сложнее. Если раньше она сама назойливо лезла в сознание каждый раз, когда он думал о Ковчеге, его вратах и подобном, то теперь он с трудом пытался вспомнить мотив, слова, мелодию. Просто сыграть её в мыслях оказалось не так уж просто.

Кажется, прошло больше часа, пока он наконец-то не добился нужного результата и прямо посерди комнаты не появились знакомые, слегка вытянутые врата Белого Ковчега. Слишком знакомые.

— Ну? — поинтересовался Тикки, видя что Аллен не торопится заходить внутрь.

— Не знаю, мне как-то не по себе, — отозвался юноша, медленно подходя к вратам и пытаясь к ним прикоснуться. Пространство врат однако не ощущалось совсем, а во время прохода через них возникало ощущение, будто проходишь сквозь тонкую, почти невесомую вуаль.

Стоило Аллену зажмуриться от слишком яркого света Белого Ковчега, как что-то треснуло его прямо в лоб. Аллен охнул, тут же хватая в руки странный предмет и с удивлением узнавая в нём небольшого, но как всегда чересчур активного и совсем уж родного Тимканпи.

— Тим! — удивлённо выдохнул он.

— Это что, твой голем? — с интересом рассматривая золотое, крылатое и чересчур зубастое создание, поинтересовался Тикки, — я его помню!

— Ага, это Тим, вот только как он здесь оказался? — недоумевающее оглядываясь, произнёс Аллен, через мгновение начиная вновь рассматривать голема со всех сторон и умильно улыбаясь, — его же тоже вроде как заблокировали в Ордене. Ты сбежал что ли, Тим?

— Ещё немного, и я начну ревновать. Тебе не кажется, что для одного летающего шарика этих твоих эмоций слишком много?

— Что бы ты понимал, Тикки, этот летающий шарик мой лучший друг и товарищ!

— Хорошо хоть только друг и товарищ, — вздохнул Тикки

— Только вот я не понимаю. Я пытаюсь заставить его воспроизвести старые записи, но.. Их как будто совсем нет. Разве такое возможно? У него ведь всегда идёт запись происходящего вокруг. Подожди, он хочет что-то показать мне! — взволнованно перебил его Аллен пытаясь вглядеться в неясное пока изображение, — это что, записи?

— Тебе лучше знать, по-моему, это тот самый язык Четырнадцатого.

— Ну да, — растеряно отозвался Аллен, — это ноты и слова песен. Очень многих. Ого! Их всех сочинил Неа, или как?

Честно говоря, Аллен был слегка разочарован. Но с другой стороны оставлять какие-то важные записи в големе было бы не очень предусмотрительно. В этот момент Тимканпи остановил изображение очередного текста, часть которого была написано слегка не так, как остальное.

«Исчезали звёзды и луна;

Мир покрыла истинная тьма

Мир, которого уже не будет»

====== Глава 20. Ожидаемые неожиданности. ======

Карета пронеслась всего в какой-то паре сантиметров от его плеча, и кучер громко закричал на него, но мальчик даже не понял, что именно, только сильнее прижимая к себе небольшой свёрток, спеша подальше от неширокой, грязной дороги, заполненной снующими туда-сюда людьми. Наверняка какой-то богатей опять нагрянул, всё земли Френчиров осматривают, да никто не берёт. Ещё бы! Про эту семью ходили такие ужасные слухи, мол и детишек, и жену, и брата с сестрой зверски убил и обезобразил трупы сошедшей с ума глава семейства. Народ его едва не линчевал, когда это было обнаружено, камни летели во всю, поместье подожгли, а вот Френчир остался жив да невредим. Вот тогда-то и начались обвинения в нечестивости, вопли о том, что еретик, что продал душу дьяволу, да ему и служит… Поднялась слишком большая волна, кажется, Френчира хотели казнить, да в народе поговаривали, что его даже цепи в тюрьме не удержали, вот его и послали в какое-то заведение для бесноватых при церкви. Вот только слухи о том, что земля та проклята и что ходить туда не следует так и остались и обросли ещё более страшными подробностями.

Но мальчик точно знал, что по крайней мере днём на землях Френчиров безопасно. Там нет назойливых людей, нет этих постоянных окриков и обвинений в воровстве, тычков и невыплаченных монет. Он даже пару раз собирался остаться там ночевать; от сгоревшего дома всё-таки остались некоторые стены да не плохая крыша, но было жутковато.