Читаем Подбрасывание лисиц и другие забытые и опасные виды спорта полностью

Среди фанатов этого вида спорта был писатель Х. Аллен Смит. На волне возродившегося интереса он решил рассказать журналу True за 1964 год историю одного из организаторов осьминожьих боев. В 1920‐е годы некто Вандерховен, солдат в поисках удачи, загорелся идеей ловить гигантских осьминогов вдоль Тихоокеанского побережья и продавать их местной китайской общине, которая считала осьминожье мясо деликатесом. Чтобы осуществить этот план, Вандерховен объединился с бывшим водолазом береговой охраны по фамилии О’Рурк, которого Смит назвал «отцом борьбы с осьминогами». Эти двое на лодке отправлялись в места, где, как было известно, обитали осьминоги, и начинали операцию. О’Рурк раздевался догола, надевал водолазный шлем и нырял в воду. Затем Вандерховен спускал его на дно и попыхивал трубкой, пока О’Рурк в чем мать родила бродил по морскому дну в поисках добычи. Ныряльщик в совершенстве научился дразнить осьминогов, симулируя борьбу, заставляя их ввязаться в драку и сильнее сжать свою хватку. В определенный момент – обычно когда он слышал, как начинают хрустеть его кости, – О’Рурк подавал Вандерховену знак поднять его, дернув за веревку, и тот тянул ныряльщика с осьминогом наверх. Успешно вытянув обвитого осьминогом О’Рурка на свет, Вандерховен брал в руки скьявону, итальянский меч с корзинчатой гардой конца XVII века, который он обрел в ходе своих скитаний. Конечности осьминога аккуратно срезались, мясо собиралось и высушивалось, улов продавался местным торговцам и рестораторам.

Когда в конце концов пути Вандерховена и О’Рурка разошлись, О’Рурк отправился в Голливуд и стал успешным каскадером, рекламируя себя как эксперта по греко-римской борьбе с осьминогами. «Поговаривали, – писал Х. Аллен Смит много лет спустя, – что Сесил Б. Демилль восхищался работой О’Рурка и однажды ангажировал его на три дня для борьбы с осьминогом, хотя прекрасно понимал, что не будет использовать этот эпизод в фильме, который снимал».

Забытые олимпийские виды спорта

Первые современные Олимпийские игры были обставлены куда менее строгими формальностями, чем сегодня. Не существовало сложного процесса отбора для национальных сборных – спортсмены договаривались между собой, оплачивали взносы и записывались на соревнования. Программу соревнований формировала принимающая страна, а не Международный олимпийский комитет, и поэтому каждый раз программа значительно менялась. Это, конечно, выливалось в порядочную неразбериху. В 1900 году, например, только французские игроки участвовали в соревнованиях по крокету. Еще более странно то, что на игре присутствовал единственный зритель: англичанин, прилетевший специально из Ниццы. Проведение соревнований по воскресеньям также вызывало огромные проблемы: американскому прыгуну в длину Майеру Принштайну его университет в Сиракузах запретил участвовать в соревнованиях в шаббат. Он договорился со своим товарищем-финалистом и соотечественником Элвином Кренцлейном, что ни один из них не будет участвовать в соревнованиях. Кренцлейн, однако, нарушил слово и на пару сантиметров побил результат Принштайна, за что получил золотую медаль и удар в лицо от коллеги.

В целом вся программа летних Олимпийских игр 1900 года (сегодня они официально называются Игры II Олимпиады) была ярким парадом причудливых состязаний – организаторы экспериментировали с форматом. Многие из состязаний тогда прошли в первый и последний раз, как, например, стрельба по живым голубям. Участники, профессиональные артиллеристы, заплатили по 200 франков за возможность сбить как можно больше птиц, выпущенных в небо прямо перед ними. В общей сложности было выпущено 300 голубей, а приз в размере 20 000 франков был (очень по-спортивному) разделен между участниками, вошедшими в четверку лучших.

Другой изюминкой соревнований был заплыв с препятствиями. В 200‐метровом заплыве, устроенном на Сене, участники должны были сперва перелезть через балку, а затем – через два ряда лодок. Австралиец Федерик Лейн первым достиг финиша с результатом 2:38.4, лишь немного уступил ему австриец Отто Уэйл, который позднее будет тренировать американскую команду по плаванию. Также среди состязаний было перетягивание каната (оно входило в программу вплоть до 1920 года): две команды, или «клуба», состоявшие из шести человек, пытались перетянуть соперников за разделительную линию. Иногда «клуб» мог состоять из представителей нескольких национальностей, так, например, в 1900 году Дания и Швеция объединились, чтобы посрамить французов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда?
Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда?

Современное человечество накануне столкновения мировых центров силы за будущую гегемонию на планете. Уходящее в историческое небытие превосходство англосаксов толкает США и «коллективный Запад» на самоубийственные действия против России и китайского «красного дракона».Как наша страна может не только выжить, но и одержать победу в этой борьбе? Только немедленная мобилизация России может ее спасти от современных и будущих угроз. Какой должна быть эта мобилизация, каковы ее главные аспекты, причины и цели, рассуждают известные российские политики, экономисты, военачальники и публицисты: Александр Проханов, Сергей Глазьев, Михаил Делягин, Леонид Ивашов, и другие члены Изборского клуба.

Александр Андреевич Проханов , Владимир Юрьевич Винников , Леонид Григорьевич Ивашов , Михаил Геннадьевич Делягин , Сергей Юрьевич Глазьев

Публицистика
Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?
Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?

Проблема Пёрл-Харбора — одна из самых сложных в исторической науке. Многое было сказано об этой трагедии, огромная палитра мнений окружает события шестидесятипятилетней давности. На подходах и концепциях сказывалась и логика внутриполитической Р±РѕСЂСЊР±С‹ в США, и противостояние холодной РІРѕР№РЅС‹.Но СЂРѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ публике, как любителям истории, так и большинству профессионалов, те далекие уже РѕС' нас дни и события известны больше понаслышке. Расстояние и время, отделяющие нас РѕС' затерянного на просторах РўРёС…ого океана острова Оаху, дают отечественным историкам уникальный шанс непредвзято взглянуть на проблему. Р

Михаил Александрович Маслов , Михаил Сергеевич Маслов , Сергей Леонидович Зубков

Публицистика / Военная история / История / Политика / Образование и наука / Документальное
Чем женщина отличается от человека
Чем женщина отличается от человека

Я – враг народа.Не всего, правда, а примерно половины. Точнее, 53-х процентов – столько в народе женщин.О том, что я враг женского народа, я узнал совершенно случайно – наткнулся в интернете на статью одной возмущенной феминистки. Эта дама (кандидат филологических наук, между прочим) написала большой трактат об ужасном вербальном угнетении нами, проклятыми мужчинами, их – нежных, хрупких теток. Мы угнетаем их, помимо всего прочего, еще и посредством средств массовой информации…«Никонов говорит с женщинами языком вражды. Разжигает… Является типичным примером… Обзывается… Надсмехается… Демонизирует женщин… Обвиняет феминизм в том, что тот "покушается на почти подсознательную протипическую систему ценностей…"»Да, вот такой я страшный! Вот такой я ужасный враг феминизма на Земле!

Александр Петрович Никонов

Публицистика / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное