Поддельный шотландец. Дилогия (СИ)

— Да к черту прокурора! — воскликнул он раздражённо. — Тут главные Кемпбеллы, мой милый! Весь клан разом навалится на вас, да и на несчастного прокурора тоже! Удивительно, как вы не понимаете шаткости своего положения! Если у них не будет никакого честного средства остановить вашу болтовню, они прибегнут к любому нечестному. Они могут посадить вас на скамью подсудимых, или даже убить, понимаете ли вы это? — воскликнул он и ткнул меня пальцем в колено.

— Да, — сказал я, — не далее как сегодня утром мне говорил об этом другой стряпчий.

— Кто он такой? — спросил Стюарт. — Он, по крайней мере, говорил весьма разумно.

Я сказал, что не могу назвать его, потому что это убеждённый старый виг и он бы не пожелал быть замешанным в такого рода дело.

— Мне кажется, что весь белый свет уже по уши замешан в это чёртово дело! — в сердцах воскликнул Стюарт. — Что же вы ответили ему?

Я рассказал ему, что произошло между мной и Ранкилером перед Шос-гаузом.

— Значит, вы просто будете висеть рядышком с Джеймсом Стюартом! — сказал он. — Этот исход совсем нетрудно предсказать.

— Я все-таки надеюсь на лучшее, — отвечал я, — хотя не отрицаю, что иду на риск.

— «На риск»! — повторил он и снова помолчал. — Мне следует поблагодарить вас за вашу верность моим родственникам, которым вы выказываете большое расположение, — продолжал он, — если только у вас хватит твёрдости не изменить им. Но предупреждаю, что вы подвергаете себя огромной опасности. Я бы не хотел быть на вашем месте, хотя сам я Стюарт, если бы это даже было нужно всем Стюартам со времен Ноя. Риск! Да я постоянно подвергаюсь риску. Но судиться в стране Кемпбеллов по делу Кемпбеллов, когда и судьи и присяжные — Кемпбеллы… Думайте обо мне что хотите, Бэлфур, но это свыше моих сил.

— У нас, должно быть, различные взгляды на вещи, — заметил я — Я собираюсь воспользоваться всеми законными способами, чтобы добиться своего. Если же этого не хватит, то я не остановлюсь не перед чем, но в петле болтаться всё-же не буду.

— Честь и слава вам за такую позицию, — сказал он. — Но мне не хотелось бы, чтобы вы судили меня слишком строго. моё положение чрезвычайно тяжёлое. Видите ли, сэр, вы говорите что вы виг, а я сам не знаю, кто я такой. Разумеется, не виг — вигом я не могу быть по умолчанию. Но, примите это к сведению, я, может быть, не особенно ревностный сторонник противной партии.

— Правда? — воскликнул я изумлённо. — Этого вполне можно было ожидать от такого проницательного человека, как вы.

— Только без лишней лести, пожалуйста! — воскликнул он. — Умные люди есть как на одной, так и на другой стороне. Но я лично не имею ни малейшего желания вредить королю Георгу. Что же касается короля Якова, то я ничего не имею против того, что он за морем. Видите ли, я прежде всего юрист. Я люблю свои книги, склянку с чернилами, хорошую защитительную речь, хорошо написанное дело, стаканчик вина, распитый в здании парламента с другими стряпчими, и, пожалуй, партию в гольф в субботу вечером. Какое всё это имеет отношение к хайлэндским пледам и палашам?

— Действительно, — сказал я, — вы мало похожи на дикого хайлэндера.

— Мало? — повторил он. — Совсем не похож, мой милый! А между тем я по рождению хайлэндер и обязан всегда плясать под дудку своего клана. Мой клан и моё имя должны быть прежде всего. Это то же самое, о чём и вы говорили. Постоянно я имею дело с изменой и изменниками и должен тайно перевозить их то туда, то сюда, а тут ещё французские рекруты — пропади они пропадом! — их тоже приходится тайно переправлять! А иски-то, просто горе с их исками! Недавно я возбудил иск от имени молодого Ардшила — моего двоюродного брата. Он требовал себе поместье на основании брачного договора. Это конфискованное-то поместье! Я говорил им, что это бессмыслица, но им до этого дела нет. И вот я должен был прятаться за другого адвоката, которому тоже не нравилось это дело, потому что оно грозило гибелью нам обоим, вооружало против нас, ложилось позорным пятном на нашу деловую репутацию! А что я мог сделать? Ведь я Стюарт и должен расшибиться в лепёшку за свой клан и своё семейство! Ещё вчера одного из Стюартов отвезли в тюрьму. За что? Я прекрасно знаю: акт тысяча семьсот тридцать шестого года, набор рекрутов для короля Людовика. Вот увидите, он вызовет меня защищать его, и это ляжет новым пятном на моё доброе имя. Уверяю вас, что если бы я только что-нибудь понимал в ремесле священника, то бросил бы всё и стал бы пастором! А сам Алан Меченый (брэк — меченый, Алану дали такую кличку за изрытое оспой лицо). Он то хорош! Знаете ли вы, мистер Бэлфур, что он перед убийством Гленура пьянствовал по кабакам и прилюдно грозился пристрелить Рыжего Лиса? Просто счастье, что ему удалось сбежать из Эпина! Туда ведь направили две сотни солдат. В области, где проживало около 2,8 тыс. человек, было допрошено порядка 700 жителей. Расследованием руководил шериф Арчибальд Стоунфилд из клана Кэмпбеллов, который землю рыл! Но неудача поисков только разожгла жажду крови Кэмпбеллов!

— Это действительно тяжёлое положение, — сказал я.