Поддельный шотландец. Дилогия (СИ)

— Да, он ночная птица, — заметила она.

— Там было две волынки, — продолжал я, — и вы сами можете легко догадаться, что время пролетело незаметно.

— В таком случае, вы, вероятно, нам не враг, — сказала она. — Это его брата провели мимо нас минуту тому назад красные мундиры. Он мой отец.

— Неужели? — воскликнул я. — Стало быть, вы дочь Джеймса Мора?

— Его единственная дочь, — отвечала она, — дочь заключенного! А я почти забыла об этом и битый час болтаю с незнакомцем!

Тут один из спутников её обратился к ней на ужасном английском языке, спрашивая, что же ему делать с табаком. Я обратил на него внимание: это был небольшого роста приметный человек, с кривыми ногами, огненно-рыжими волосами и большой головой.

— Сегодня у отца не будет табаку, Нийл, — отвечала девушка. — Как ты достанешь его без денег? Пусть это послужит тебе уроком: в следующий раз будь внимательнее. Я думаю, что Джеймс Мор не очень будет доволен Нийлом.

— Мисс Драммонд, — сказал я как можно более убедительно, — я уже говорил вам, что сегодня для меня счастливый день. За мной идет рассыльный из банка. Вспомните, что я был радушно принят в вашей стране, в Балхквиддере.

— Вас принимал человек не из моего клана, — возразила она.

— Положим, зато управляющим в моём замке служит ваша двоюродная тётка, Эйли МакГрегор — отвечал я решительно. — Кроме того, я предложил вам свою дружбу, и вы были столь рассеяны, что позабыли вовремя отказаться от неё.

— Ваше предложение сделало бы вам честь, если бы речь шла о большой сумме, — сказала она, — но я скажу вам, в чем тут дело. Джеймс Мор сидит в тюрьме, закованный в кандалы. Последнее время его ежедневно приводят сюда, к Генеральному прокурору…

— К Генеральному прокурору? — воскликнул я. — Разве это…?

— Это дом Генерального прокурора Гранта из Престонгрэнджа, — отвечала она. — Они уже несколько раз приводили сюда моего отца. Не знаю, для какой цели, но, кажется, появилась какая-то надежда на его спасение. Они не позволяют мне видеться с отцом, а ему — писать мне. Нам приходится поджидать его на Кингс-стрит, чтобы передать по дороге табак или что-нибудь другое. Сегодня этот разиня Нийл, сын Дункана, потерял четыре пени, которые я дала ему на покупку табака. Джеймс Мор останется без табака и подумает, что его дочь совсем позабыла о нем.

Я вынул из кармана монету в шесть пенсов, отдал её Нийлю и послал его за табаком. Затем, обратившись к ней, я заметил:

— Эти шесть пенсов были со мной ещё в Балхквиддере.

— Да, — сказала она, — вы настоящий друг Грегоров!

— Мне не хотелось бы обманывать вас, — продолжал я. — Я очень мало знаю о Грегорах, в моих друзьях больше всего эпинских Стюартов. Но, с тех пор как я стою в этом переулке и узнал кое-что о вас, вы не ошибётесь, если назовете меня «другом мисс Катрионы».

— Я и остальные — неразделимы, — возразила Катриона.

— Я постараюсь когда-нибудь стать другом и для них, — сказал я.

— Что можете вы подумать обо мне, — воскликнула она, — что я вот так просто взяла деньги у первого попавшегося незнакомца!

— Я подумаю только, что вы хорошая дочь своего отца.

— Я обязательно верну вам ваши деньги, — сказала она. — Где вы остановились в Эдинбурге?

— По правде сказать, я ещё пока нигде не остановился, — ответил я, — так как нахожусь в городе менее двух часов. Но если вы дадите мне свой адрес, я сам приду за своими шестью пенсами.

— Могу я положиться в этом на вас? — спросила она с надеждой.

— Вам нечего бояться: я всегда держу своё слово, — твёрдо отвечал я.

— Иначе Джеймс Мор никогда не принял бы ваших денег, — сказала она. — Я живу за деревней Дин, на северном берегу реки, у миссис Драммонд Огилви из Аллардайса, моей близкой родственницы.

— Значит, мы увидимся с вами, как только это позволят мои дела, — сказал я и, спохватившись, что и в самом деле совсем забыл о своих заботах, поспешно простился с ней.

Я не обратил внимания, прощаясь, что мы вели себя слишком свободно для этого времени, ведь в моём прежнем мире подобное было нормой. Но слова рассыльного тут же вернули меня с неба на землю.

— Я думал, что у вас есть хоть немного здравого смысла, — заметил он с ярко выраженным неудовольствием. — Таким образом мы никогда не дойдём до нужного места. С первого шага вы уже стали разбрасываться деньгами. Да вы настоящий волокита — вот что! Водитесь с потаскушками!

— Не завидуй, дружище, — сказал я этому ревностному пуританину, — а давай-ка молча веди меня куда тебе было приказано.

Он повиновался лишь отчасти; хотя и не заговаривая со мной, всю дорогу, ехидно усмехаясь, напевал чрезвычайно фальшиво:

Красотка наша Молли Ли по улице гуляет,

Слетел чепец, ей хоть бы что, лишь глазками стреляет,

И мы идем туда, сюда, за ней во все концы земли,

Все полюбезничать хотят с красоткой Молли Ли!

II