Я помогла ей подняться, одеться, потому что девушка сама не могла это сделать. Мы обработали раны, к счастью, никаких серьезных вмешательств не понадобилось. Когда я оформляла документы, она вдруг с ненавистью стала выкрикивать: «Я хочу их наказать, хочу, чтобы им всегда было так плохо, как мне сейчас, хочу, чтобы их не было на этом свете!»
Мы сделали ей успокоительный укол. Она снова замкнулась и замолчала. Вот так закончился праздник учащихся одного из городских учебных заведений.
В кармане халата зазвенел телефон. Любимцев. Значит, что-то случилось.
— Беги наверх, у нас кровотечение.
Четко и понятно. Проблема и сразу вариант ее решения. Кровотечение — беги. В акушерстве ценится краткое изложение сути.
Преодолев все пролеты лестницы, я вбежала в родильный зал, и у меня потемнело в глазах. В кресле лежала бледная женщина под наркозом, над ней колдовал Любимцев, контролируя показатели на мониторе и скорость введения растворов. Давление было на нижней границе нормы, пульс частил и перескакивал через цифру сто. Лаборантка выдавливала кровь из пальца для анализа, а Исаев проводил ручное обследование полости матки.
— Что у вас?
— Родили, отделился послед, а за ним — настоящее красное море, только без рыбок, — сосредоточившись на операции, почти по слогам произнес Алексей Семенович.
— Окситоцин?
— Капается.
— Что со свертываемостью?
— На данный момент показатели не изменены, — отозвался Любимцев. — Гемоглобин увидим через несколько минут, ведь так? — он повернулся к лаборантке.
— Как только будет готов, я сразу сообщу.
— Леша, что в полости?
— Ничего особенно. Разрыва матки нет, остатков плаценты нет. Вроде все сделал, выхожу. За его рукой появились сгустки крови и большими кусками стали падать в лоток.
Я помассировала матку — расслабляется.
— Давай я осмотрю родовые пути.
В моих руках зажимы отлетали, как мячики у жонглера.
— Все цело, а из матки продолжает хлестать, — взволнованно сказал Исаев.
— Нужно баллон ставить. Оксана, неси его и воду. Сергей Васильевич, что с давлением?
— Держим. Не волнуйтесь, делайте свою работу.
Прибежала лаборантка и сообщила, что гемоглобин упал до семидесяти.
— Нужно капать эритроциты, — отчеканил Любимцев.
— Конечно, зовите Ольгу Олеговну, пусть она этим занимается, — отозвалась я.
Мы поставили баллон, и вроде бы все остановилось.
— Настоящая гипотония. Сегодня часом не полнолуние? А то прилив за приливом, — глянул в окно Леша.
Там снова потемнело, серое небо стало черным, луна спряталась за непроницаемыми тучами и тихо сидела, боясь взглянуть на землю, размытую свинцовым дождем.
— Саша, как твоя спина? — спросила я акушерку, вспомнив ее утренние жалобы.
— Знаете, Ирина Павловна, когда у пациентки началось кровотечение, все как рукой сняло, — рассмеялась она.
— И у меня от страха все суставы задвигались, как новенькие, — добавила пожилая санитарка родового отделения. — Зато сейчас голова разболелась, пойду померю давление.
— Давайте я это сделаю, — предложил Любимцев, а минутой позже озвучил цифры. — Сто восемьдесят. Сам измерил, сам и полечу. Закатывайте рукав для укола.
Я проверила пакет от баллона. В нем было около тридцати миллилитров крови. Немного.
— Справились, молодцы, теперь дело за мной, — похвалил нас Любимцев. — Заберем вашу подопечную в реанимацию, повторим анализы, долечим.
— Какую будем ставить кровопотерю? — поинтересовался Исаев.
— Сейчас, Леша, взвесим пеленки, заглянем в лотки и определимся, — я стала набирать номер телефона главного врача. Та подняла трубку со второго звонка.
— Добрый вечер, Наталья Ивановна! Не волнуйтесь, все хорошо, у нас только что было кровотечение, но мы справились.
— Ирочка, добрый вечер. Мне нужно ехать?
— Нет никакой надобности.
— Молодцы. А в остальном как?
— Нормально, справляемся. Рожаем потихоньку. Тяжелых пациенток нет.
— Хорошо тогда! Держите меня в курсе. До свидания.
— До свидания. Кстати, Алексей. Ты рассчитывал риск кровотечения в этих родах? — спросила я у молодого коллеги.
— Конечно, и профилактику провел, окситоцин капал.
Я глянула в лист назначений. Действительно, все было прописано и выполнено.
— Что же тогда мешало матке сокращаться?
— Не знаю, будем ждать гистологию последа, может, ответ там кроется, — задумался Исаев.
— Вот что сегодня за день? — сокрушенно спросила Ольга Олеговна, проводя пробы на совместимость. — Ловлю яйца, как в электронной игре с волком, точнее не их, а проблемы, которые падают все быстрее и быстрее, того и гляди, что какая-нибудь шлепнется и разобьется.
— А что еще произошло? Почему я не знаю? — удивилась я.