Подъемы и падения интеллектуализма в России. Мои воспоминания

Совершенно неожиданно для себя я стал заниматься переводом английской поэзии. Всё началось с тенниса. Я подготавливал литературную антологию тенниса, в которой планировал представить то, как теннис интерпретировался в художественной литературе и поэзии. Для этой антологии я обнаружил замечательные тексты. Но беда была в том, что переводы этих текстов не существовали или же они были устаревшими и негодными. Например, в русских переводах Шекспира, который несколько раз обращался к теннису, переводчик вводит вместо тенниса более понятную для русского читателя лапту. К сожалению, никто не хотел переводить эти тексты. Пришлось это делать самому, переводить на русский язык и поэзию барокко XVII–XVIII вв., которая богата на теннисные аллегории, и современных английских поэтов, тоже пишущих о теннисе. Более того, пришлось самому переводить с русского на английский Мандельштама и Набокова. Не думаю, что это совершенные переводы, но другого выхода у меня не было, и пришлось заниматься переводами самому не по призванию, а скорее по необходимости.

Но, очевидно, первый поэтический опыт придал мне смелости. Да и появился интерес к самому процессу перевода. В общем, когда я познакомился с существующими переводами Уистена Одена, я был поражен безграмотностью некоторых профессиональных переводчиков, отсутствием у них уважения к тексту. Конечно, перевод не должен быть простой калькой. Это банальная истина. Но это не означает, что английский текст должен служить поводом для фантазии переводчика, для его собственных ассоциаций. К сожалению, именно так переводили у нас Одена. Всё это заставило меня взять в руки английские издания Одена и самому заняться переводом. В результате получилась моя собственная подборка и перевод этого поэта, который вышел в формате билингвы под названием «Лабиринт» в издательстве «Литературный сад» (2003). Из всех английских поэтов Оден был самым радикальным, самым сатиричным, борцом со всяческого рода тиранией, как духовной, так и политической. В этом смысле показательна его «Эпитафия тирану»:

Совершенство – вот то, к чему стремился он,
Стихи, что сочинял, понять мог даже идиот.
Он знал людские страсти как свою ладонь.
Его заботой главной были армия и флот.
Когда смеялся он, сенаторы от хохота потели,
Когда кричал – младенцы умирали в колыбели.

Характерно, что эта эпитафия высечена на здании английского посольства в Москве, очевидно как заклинание против тирании.

Оден довольно известен отечественной публике, его поэзия и литературно-критические статьи неоднократно издавались на русском языке. К сожалению, мало кто знает книгу Одена «Академические граффити» – серию сатирических четверостиший на великих людей прошлого, которые сопровождаются карикатурами Филиппо Санджаста. В этой книге замечательные зарисовки на Сократа, Фому Аквинского, Эразма, Канта, Гёте, Ницше, Уайльда и т. д. Остроумно он отозвался о философах Оксфорда и Кембриджа:

Философы Оксбриджа, чтобы мыслить классно,
Воспитывались в яслях для среднего класса.
Их аргументы должны быть просты, как пряник,
И понятны даже для нянек.

На карикатуре Санджаста нарисована детская коляска, в которой с сосками во рту сидят философы Оксфорда и Кембриджа, сопровождаемые нянькой.

Затем я подобрал поэтов XX в., которые показались мне наиболее представительными для этого столетия. Среди них Руперт Брук – молодой поэт из Кембриджа, погибший в Первую мировую войну, Уильям Йейтс, Дилан Томас, Джон Бетчмен. Последний долгое время был поэтом-лауреатом, звание, которое, согласно вековой традиции, присуждается королевой. В Англии он наиболее популярный поэт, но в России почти что неизвестен. Мой перевод семи современных английских поэтов издало издательство «Азбука» под заголовком «И в одиночестве, и вместе» (2005).

Из этих семи поэтов самый, быть может, неизвестный у нас – Руперт Брук. Он учился в Кембридже, но, окончив университет, поселился в деревушке Гранчестер, в «Доме викария», о котором он писал, что это – «восхитительные руины с солнечными часами, но без канализации». У него в гостях были внучка Дарвина Френсис Корнфорд, художник Огастус Джон, философы Бертран Рассел, Людвиг Витгенштейн, Джон Мейнард Кейнс. Наверное, каждый англичанин знает поэму Брука «Дом Викария. Гранчестер», во всяком случае, ее окончание:

Здесь оставляешь без вниманья
И истину, и ложь, и все страданья.
Но чу! Церковные часы без десяти три отмечают.
Найдем ли мы здесь меда к чаю?