Подъемы и падения интеллектуализма в России. Мои воспоминания

Венская школа искусствознания, возникшая в конце XIX – начале XX в., совершила революцию в истории искусства. Вместо традиционного формализма и эмпиризма, которые господствовали в искусствознании XIX в., представители этой школы обосновывали необходимость теоретического искусствознания, органически связанного с последними достижениями философии, психологии или культурологии. Гомбрих признавал себя последователем Венской школы истории искусства. Однако отношение его к этой школе не было однозначным. В 2000 г. я послал Гомбриху свою статью о нем, озаглавленную «Эрнст Гомбрих как лидер Венской школы». В ответ 21 января 2001 г. я получил от него письмо, которое меня озадачило:

«Дорогой профессор Шестаков. Спасибо за письмо, которое переслали мне из Варбургского института. (Я слишком стар, чтобы посещать его.) Позвольте мне сделать одно замечание о вашей статье. Я никогда не был “лидером Венской школы”. Эта идея была бы яростно отвергнута профессором Отто Пехтом, который в течение многих лет возглавлял кафедру истории искусства в Вене и который считал меня “еретиком”. Я никогда не принадлежал к какой бы то ни было школе».

Это письмо удивило меня, и при следующей встрече (я навестил Гомбриха в его доме летом 2002 г. за несколько месяцев до смерти) Гомбрих все-таки отказался от такого резкого противопоставления себя школе, из которой он вышел.

Конечно, Гомбрих критически относился к некоторым представителям Венской школы истории искусств, в особенности к Зедльмайру, который остался в Вене при нацистах. Вполне возможно, что и некоторые представители этой школы могли критически относиться к нему самому. Но это не исключает того очевидного факта, что Гомбрих и генетически, и теоретически принадлежал к этой школе. Правда, мне пришлось отказаться в своих публикациях от слова «лидер», хотя я по-прежнему считаю Гомбриха самым крупным представителем Венской школы истории искусства.

Деятельность Гомбриха была тесно связана с Варбургским институтом. В этом институте он поднялся от простого сотрудника, работающего по договору, до поста директора. В этом качестве он проработал 17 лет, с 1959 по 1976 г. Будучи директором, он сделал многое, чтобы превратить институт в международный исследовательский центр, каким он является сегодня.

Джон Трапп, который был помощником Гомбриха во времена его директорства, отмечает, что Гомбрих обладал не таким простым характером, который можно описать двумя-тремя словами. По его словам, в нем сочетались «острый интеллект и умение чувствовать; рациональный, скептический, берущий всё на проверку ум и умение глубоко видеть; бунтарство, иконоборчество и вместе с тем иконопочитание и любовь к образности; серьезность академического ученого с юмором и любовью к интеллектуальным играм».

Гомбрих оставил большое интеллектуальное наследие – это его замечательные книги. На них будет учиться еще не одно поколение историков искусства. Восприятие этих книг будет более адекватным и плодотворным, если мы будем знать не только его идеи, но и ту атмосферу, тот культурный слой, на котором они выросли.

Гомбрих умер в 2002 г. Его жена, которую я тоже встречал, умерла в 2006 г. Его сын стал профессором буддийской философии в Оксфорде. Совсем недавно я встречался в Лондоне с его внучкой Леони, которая занимается журналистикой. С ней я продолжаю переписываться, обращаясь к памяти о ее великом деде. О Гомбрихе я написал биографическую книгу, которая вышла в Издательстве РГГУ в 2006 г.

В поисках «академии Платона» во Флоренции

Для моих профессиональных интересов многое дали поездки в Италию. Здесь я был всего несколько раз, посетил Рим, Венецию, Флоренцию, Болонью, побывал в Сицилии. Конечно, я видел в Италии лишь малую толику того, что нужно увидеть в этой стране историку искусства. К тому же многое я видел глазами туриста, впопыхах, так как времени не было. А чтобы увидеть Италию, здесь надо жить, вживаться в культуру, в историю этой страны.