Подъемы и падения интеллектуализма в России. Мои воспоминания

В организации поездки на Светлояр мне помогла дирекция Большой советской энциклопедии. Она предоставила мне открытую грузовую машину и водителя. Остальных членов экспедиции я собрал из числа моих товарищей. У нас была довольно скромная аммуниция – акваланги, небольшой компрессор, водолазные костюмы. Но главным было то, что мне удалось узнать о легенде.

В истории России нет, пожалуй, более популярной легенды, чем легенда о граде Китеже. В ней сложно переплетаются исторические, религиозно-эсхатологические и эстетические мотивы: нашествие татар, борьба народа за независимость, способность к страданию и жертве, вера в воздаяние, любовь к родине. Этот комплекс идей, мотивов и надежд превратил легенду из местного предания с точно обозначенным географическим центром в общенациональный символ. Не случайно легенда о граде Китеже получила такое яркое отражение в музыке, поэзии, литературе, живописи.

Легенда и связанный с ней цикл идей с давних пор вызывали живой интерес в среде русской интеллигенции. В начале века к озеру Светлояру в Нижегородской губернии совершали паломничество известные русские писатели – Мельников-Печерский, Короленко, Гиппиус, Мережковский, Дурылин, Пришвин, Лосев. После революции поток паломников, совершающих путь к храмам Китежа, иссяк, а точнее, был пресечен. Похоже, что я был первым за последние полвека, кто вновь посетил место, связанное с истоками легенды.

О легенде написано огромное количество исследований и публикаций. Одним из первых легенду о граде Китеже исследовал житель города Семенова Нижегородской области Миледин, который еще в 1843 г. опубликовал статью о легенде в журнале «Московитянин». Небольшая статья послужила толчком для последующих многочисленных исследований. В 1862 г. в приложении к четвертому выпуску «Песен» Киреевского П. Безсонов впервые публикует текст летописи «Китежский летописец». Легенда о Китеже становится предметом пристального внимания П. И. Мельникова-Печерского, что получило отражение в его романе «В лесах». Вслед за Мельниковым на Светлояре побывал писатель В. Г. Короленко, который совершил три поездки на святое озеро – в 1900, 1901 и 1903 гг. По материалам этих поездок он пишет превосходный очерк «О Светлояре». Короленко в своих публикациях отделяет легенду от старообрядческих верований, которые были распространены в Керженских лесах. Он показывает, что образ невидимого града, ушедшего под воду, постепенно теряет мистическую окраску и превращается в мечту, сказку, отлично сочетающуюся с трезвым, практическим восприятием мира.

В этом отношении любопытен рассказ Короленко о старике, удившим рыбу в озере. Старик поведал Короленко легенду. По его словам, озеро и холмы на берегу – это одна видимость, а на самом деле на их месте находится древний город.

«Я, – рассказывает Короленко, – невольно засмеялся. Он посмотрел на меня и спросил:

– Чего ты? Не надо мной ли, дураком?

– Нет, дедушка. А только почудилось мне чудное…

– А что же, милый?

– Ведь озеро-то… Одна видимость?

– Ну-ну…

– И воды тут нет, а есть дорога и главные ворота?

– Это верно.

– Так как же вот окунь-то? Выходит, и он тоже видимость?

– Поди ты вот… А? – сказал он с недоумевающей благодушной улыбкой. И потом прибавил: – А мы-то, дураки, жарим, да кушаем».

Исследования русских историков и писателей дали науке богатейший материал, который позволяет проследить происхождение и распространение легенды в народных сказаниях. На основе этого материала можно проследить две наиболее типичные версии сказания. Согласно одной, град Китеж был скрыт от врагов не под водой, а под землей. Три холма, стоящие на берегу Светлояра, скрывают под собой три церкви – Благовещения, Успения и Воздвижения. Согласно второй версии, град Китеж исчез в водах озера Светлояр. Верующие утверждают, что иногда в зеркально чистой воде отражаются купола китежских церквей и слышен звон китежских колоколов. С этим связаны традиционные обряды: купание в озере, запускание щепочек с прикрепленными на них свечами и т. д. Вот как описывает эти обряды Короленко:

«Благочестивые люди на коленях трижды ползут вокруг озера, потом пускают на щепках остатки свечей на воду и припадают к земле, и слушают. Усталые, в истоме между двумя мирами, при огнях на небе и на воде, они отдаются баюкающему колыханию берегов и невнятному дальнему звону…»[17]