Подфлажник

Сашко ничего не ответил, но заметно заторопился за своим напарником, и Николай увидел, как они зашли за полеты с цитрусовыми, стоявшими за грузовым лифтом. Как только моряки исчезли из вида, Николаю, словно молния, врезалась в сознание точная мгновенная подсказка. Он вспомнил, показавшийся знакомым, голос. Он вспомнил не только голос, но и Витька, странного знакомого, обладателя этого голоса. С Витьком, по прозвищу "Каквашо", получившим своё прозвище из-за часто употребляемого слова-паразита, Николай познакомился в одном из рейсов, работая на Дунае. Тогда Витёк работал шкипером на барже, шедшей в караване, толкаемом буксиром, на котором работал Залесский шкипером. Так случилось, что караван попал на зимовку в Югославский речной порт Нови-Сад, и пробыл там, около двух месяцев. За это время Николай сумел перезнакомиться со всеми членами двух экипажных барж, прозванных среди речников "белыми лебедями" из-за их вычурного белого цвета. Обслуживая три без экипажные баржи, гружённые штрипсами и катанкой на венгерский порт Дунайварош, Николай часто соприкасался с членами экипажей "белых лебедей". Он помогал шкиперам чем мог, пока не началась навигация и буксир не доставил "белых лебедей" в Хорватский порт тогдашней Югославии Вуковар, где они с Витьком распрощались. После чего, ещё несколько раз встречались в Измаиле при различных обстоятельствах. Цепляясь за подвалившую удачу, Николай решил попытать счастья через старого знакомого, зная, что баржевики всегда были рискованными ребятами относительно жизни по уставу и различным законам, естественно не в лучшем смысле этого понимания.

Спустившись на палубу, Николай тоже пошёл в направлении носовой части судна. Приблизившись к грузу цитрусовых, размещавшемуся в высоких полетах на втором и четвёртом пути, где отсутствовали вагоны, он прислушался. Характерный шёпот и шорох раздавался впереди. Николай пробрался через узкий проход между ящиками с апельсинами и лимонами, наткнувшись на стенку с полетами, в ящиках которых, разместились мандарины, обтянутые розовой синтетической сеткой. Возле двух полетов с мандаринами работали не покладая рук Витёк и Сашко. Они умело выворачивали, предохраняемую расхищение капиталистической собственности, розовую синтетическую сетку, доставая из ящиков плотненькие сочные мандарины, которые, тут же, отправляли в сумки, прозванные "мечтой оккупанта", из-за их практичности и хорошей вместительности.

– Сашко, каква-шо, ты поаккуратнише з ящыками, – шептал в полголоса Витёк, умело проникая руками в ящики и вытаскивая из них витаминные плоды. – Не треба ящики рвать, каква-шо. Ты ж чифа подставыш, шо не врубаеся, каква-шо.

– Та я не специально, так получилось, – оправдывался Сашко, явно выглядевший в два раза моложе Витька.

– Так, я вижу, урожай собирается полным ходом, – вмешался Николай, приближаясь к расхитителям капиталистической собственности.

– Микола, ты каква-шо, чи шо? – испугано отреагировал Витёк, не понимая откуда взялся на пароме знакомый "дунаец".

– Гляди, узнал, старый волчара. Ну, привет, корешок, сколько лет и сколько зим мы не виделись а? – Николай подал Витьку руку, и они тепло обнялись.

– Так я не поняв ничого, каква-шо. Мыкола, ты, каква-шо, якого хрена тут робыш, га? Шось я тебе, каква-шо, в судовой роли не бачыв, – удивился старый дунайский шкипер, разглядывая Николая, не забывая привычно работать руками.

– Витя, давай не отвлекайся от нужного дела, а я потом тебе всё объясню, – по-своему заинтриговал Витька Николай, закинув вопросик: – Надеюсь, пригласишь в каюту или здесь тебе всё рассказать?

– Давай помогай краще, каква-шо, а там выдно буде, – не растерялся от внезапного вопроса Витёк, стараясь со всех сил как можно быстрее закончить начатое дело.

– Витя, я лучше схожу за вещичками, пока вы тут промышляете, а потом подойду сюда, добро? Надеюсь, не убежишь от старого корешка? – прикололся Николай, похлопав Витька по плечу.

– Давай, Мыкола, тилькы не довго, каква-шо, ты ж бачиш, шо мы и так спишымо, каква-шо, тут зовсим не до шуток, – предупредил Витёк, пытаясь навязать Николаю игру по своим правилам.

– Я скоро, Витёк, – убедительно промолвил Николай и убежал за своей сумкой.