Подфлажник

Вскоре старые знакомые сидели в каюте Витька Каквашо, излагая друг другу свои незамысловатые истории. Николай узнал от Витька, как старому дунайскому шкиперу, проработавшему в родном пароходстве четверть века, пришлось остаться без денежных средств, не доработав до пенсионного возраста совсем незначительную парочку лет. Пароходство находилось в стадии развала, и смотреть на своё жалкое существование, унижаясь перед инспекторами различных служб, чтобы добиться отправки в рейс, шкипер Витя, просто, не имел желания. От чего пришлось использовать старые связи, подключить знакомых людей и влиться с их помощью в трудовой коллектив акционерного общества "Укрферри" на не хитрую должность матроса-плотника железнодорожных паромов "Герои Шипки" и "Герои Плевны". Паромы ходили под Украинским флагом и, работая на них, Витёк продолжал накапливать свой трудовой стаж, чтобы уйти на пенсию в пятьдесят пять лет. Вот, такую печальную историю со счастливым концом поведал Николаю старый коллега, по бывшему, родному пароходству. Настала очередь Николаю излить свою версию нахождения на легендарном пароме. Пока, он молча переваривал услышанную от Витька историю, шкипер умирал от любопытства и не выдержав долгой паузы, сам стал подгонять своего незваного гостя.

– Шо ты, каква-шо, замовк, земеля? – нарушил Витёк установившееся молчание. – Ты давай, розказуй, каква-шо, як це ты докотывся до такой жизни?

– Это, Витя, длинная история, – начал из далека Николай. – Практически похожая с твоей. Разница в том, что я пошёл работать не под украинские флаги, зарабатывая пенсию, а под буржуйские.

– Ну и шо, каква-шо, у буржуев грошей нема на самолёт, чи шо? – выразил своё недовольство буржуями Витёк. – Шо це воны, каква-шо, человека на преступление бросают на…?

– Да нет, Витя, всё у буржуев есть, – продолжил свою историю Николай. – Получил я и билет электронный, и расчёт полный, и уже был, почти, у трапа самолёта. Но не получилось улететь. Треснули меня арабы по башке. – Тут Николай применил особую военно-морскую хитрость, не став рассказывать Витьку полную версию своих приключений, а немножко изменив её начальную суть. – Очнулся я, Витя, без денег и документов. Хорошо ещё не подох в канализации, куда меня выбросили чурки.

– Да, земеля, каква-шо, попал ты в переплёт, на… – посочувствовал Витёк с полным пониманием дела и, обращаясь к скучающему Сашку, своему соседу по спаренной каюте, молодому матросу, слушавшему Николая развесив уши-локаторы, сказал:

– Сашко, каква-шо, шо це ты розсився на…, ну ка беры ноги в рукы и сообрази шо небудь на стил. – И обращаясь к Николаю, попросил уважительно, сострадательно рассматривая небритое лицо подфлажника. – Розказуй, Колян, до утра, каква-шо, ше есть время на…

Николай почесал свою небритую бороду и продолжил свой рассказ, пропуская всё личное и останавливаясь только на фактах скитаний, не забыв упомянуть о самолёте, потерпевшем аварию. Пока Николай исповедовался перед Витьком, Сашко сварил кофе, сделал бутерброд с варёной колбасой и положил перед Николаем, на что старый шкипер сделал удивлённое лицо и, вскипев, словно смалец на сковороде, рявкнул по-отцовски, на рассевшегося у стола Сашка:

– Сашко, шо це ты нам кохве подаеш, каква-шо, шо там ничого не лишилось? – и, обрушивши на Сашка пару флотских увесистых матов, стал учить матроса уму и разуму.

Николай, соскучившись по горяченькому, с удовольствием стал хлебать ароматный кофе, а в перерывах между глотками, продолжил свой рассказ, доведя его до логического конца. Беседу перебил вернувшийся Сашко.

– Дядя Витя, у нас последняя бутылка "Немироф" на берёзовых почках осталась, и больше ничего нет, – проинформировал Сашко своего старшего коллегу.

– То несы сюды, каква-шо, чого стоиш, лехев твою мать, – пропесочил Витёк соседа и повернувшись к Николаю добавил: – От, молодёжь, каква-шо, ничого не понимае в колбасных обрезках.

Но, то ли у Сашка проявилось чувство ответственности, то ли он начал резко исправляться перед внезапным гостем, однако, вскоре, он появился уже не пустой, а с бутылкой "ноль семь" беленькой и закуской: порезанным лимоном, копчёной корейкой и свежими булочками с чесноком.

– О, це вже по нашому, каква-шо! – обрадовался Витёк, потирая руки, и махнув рукой в сторону Сашка, по хозяйски приказал: – Сашко, каква-шо, шо це ты усився, на… розлывай! Он бачиш, чоловик дви недили на… по шхерам ховався, каква-шо, на… и не кушав ничого. – Он дождался, пока Сашко налил по пятьдесят грамм в чистые пластиковые стаканчики и, обращаясь к Николаю, сказал: – Беры, Мыкола, як то кажуть, каква-шо, шоб булы…!