Подкаст бывших

– Я… я этого не знала, – говорю я. Меня немедленно охватывает теплая легкость. – Но спасибо тебе. Наверное, мне просто казалось, что к этому времени я устроюсь в жизни. Но мне уже не двадцать один и не двадцать пять, а почти тридцать, и все равно я как будто не приблизилась к цели. Все требуют от меня устроиться в жизни, а я понятия не имею, что делаю. Мне всегда хотелось брак, как у моих родителей, и, может быть, семью, но пока что я не могу об этом даже помыслить. Я знаю, типа, только два рецепта – и те не наизусть. Я питаюсь исключительно готовыми наборами. У меня есть абонемент в спортзале, которым я никогда не пользуюсь. Я работаю по выходным. Иногда мне кажется, что я только пытаюсь сойти за взрослую – я как будто жду, пока настоящий взрослый скажет мне, стоит ли делать взносы в пенсионный фонд и что делать, если из мусоропровода начнут раздаваться странные звуки. Это… это полный пиздец, – смеюсь я против воли, чувствуя, как подступают слезы.

Я задираю очки и вытираю лицо, пытаясь не разреветься перед ним – с парнями, которых ты используешь для секса, такое, наверное, не разрешается. Но он, разумеется, видит, и, когда он притягивает меня к себе, я не сопротивляюсь.

– Я думаю, ты потрясающая, – говорит он. – Я боялся тебя с тех пор, как начал работать на ТОР.

– Ну да, как же.

– Я серьезно. – Он проводит пальцами сквозь мои волосы, и я со сжавшимся сердцем понимаю, что он мягко их распутывает. – Ты так уверенно держалась и так бегло говорила на языке радио, что я почувствовал себя идиотом.

– Извини, – говорю я, съеживаясь.

– Но я правда был идиотом, – говорит он. – Я многого не знал и тем не менее позволил себе распахнуть дверь ногой просто из-за какой-то там степени. А кроме того, ты заботишься о пятикилограммовом псе. По-моему, это какой-никакой показатель успеха. Я всегда забываю полить растения, а уж им-то вода нужно только раз в неделю.

– Трехкилограммовом. Но энергии у него хватит на мастифа.

Он смеется и прижимает меня крепче, делая коже головы массаж пальцами. Мне больно от того, как мне хорошо – потому что, разумеется, это чувство преходяще. Не знаю, какой у него срок годности, но совсем скоро Доминик перестанет быть моим. Он и сейчас едва ли мне принадлежит.

– Я тоже думал, что устроился, – говорит он. – Магистратура, долгие отношения. Я рассчитывал, что мы куда-нибудь переедем, что она поступит в медакадемию, а я буду благородным журналистом, разоблачающим злые корпорации, и что у нас будет большая пышная свадьба.

– Ты правда этого хотел? – спрашиваю я.

Он медлит, прежде чем ответить.

– Нет, не хотел. Но в первые месяцы после разрыва – да, абсолютно. Эти отношения сформировали меня. Я не знаю, вырос бы без них – не узнав, каково это, когда тебе разбивают сердце. А теперь я просто ношу эту боль в себе – так же, как ты носишь внутри своего папу.

Я тянусь рукой, чтобы погладить его по щеке. Он снова оброс щетиной – как я по ней скучала. У него нет всех ответов (потому что их нет ни у кого), но по крайней мере с ним немного легче.

Я была уверена, что «без обязательств» будет безопаснее, потому что он так отличается от других парней, с которыми я встречалась прежде, – парней, которые устроились в жизни. Какая нелепость: парень, который якобы является моим бывшим, мог бы быть отличным нынешним. Я думала, мне нравится опасность того, что мы вместе – маленький секрет, который мы скрывали от коллег уже две недели, – но таким он мне нравится даже больше.

Мне нужно перестать об этом думать.

– Сегодня я пообедал со старым знакомым по имени Эдди, – внезапно говорит Доминик. – Мы были единственными корейцами в средней школе, и я думал, что это сплотит нас навсегда, но мы потеряли связь после старшей школы. Он работает на каком-то сверхмодном стартапе и, видимо, станет миллионером после того, как продаст его. Он только что расстался со своей девушкой, и ему тоже нужно было с кем-нибудь поговорить. Было здорово. Наверное, мы встретимся еще раз.

– Ты меня опередил. Я собиралась спросить у Рути, не хочет ли она как-нибудь выпить, но мне… было как-то не до этого.

Он кивает, а затем целует меня, и я умудряюсь зевнуть прямо во время поцелуя.

– Прости, – говорю я, прикрывая рот. – Уверяю, с тобой не скучно целоваться. – Я проверяю время на телефоне – почти полночь. Я не осознавала, что мы уже так долго разговариваем.

Он жестом показывает на дверь.

– Тогда я…?

– Нет, – сразу же говорю я, понимая, что нарушу правила нашей договоренности, но забивая на них. – Не хочу, чтобы ты ехал домой в такую темень. Может быть… останешься на ночь?

– Ты уверена? – Его тяжелый взгляд приковывает меня к дивану.

– Тебе придется побороться со Стивом за место на кровати, но да. Если хочешь.

– Да, я за, – говорит он. Судя по всему, он тоже забил на то, что мы договаривались встречаться без ночевок.

Когда я вручаю ему запасную щетку, у меня перед глазами пробегают воспоминания об Оркасе. Все мои вещи ему малы, поэтому он аккуратно складывает свою одежду на прикроватном столике и забирается в кровать в одних боксерах.