Подкаст бывших

Музыка мрачная, но не безнадежная. И пускай мне она никогда не нравилась, мама ее обожает – это очевидно. Между нами никогда не будет того безмолвного понимания, что было между мной и папой, но зато между нами есть нечто другое.

Наконец знак «ИДЕТ ЗАПИСЬ» тухнет. В наушниках раздаются аплодисменты из смежной студии. У Рути увлажнились глаза, и она спрашивает у мамы и Фила, можно ли их обнять. Они с радостью соглашаются.

Когда все позади, я с обидой понимаю, что единственный человек, которого хочу пригласить отпраздновать, – это Доминик.

И еще больше я обижена из-за того, как быстро он покидает студию.

ОБЗОРЫ ПОДКАСТА НА «АЙТЮНС»

Иконический дуэт

* * * * *

По три раза прослушала каждый выпуск и постоянно напеваю музыку из интро. Друзей уже от нее тошнит, семью – тоже. Нужна ли мне помощь специалиста? НЕ ИСКЛЮЧЕНО! На самом деле мне просто нужно больше диалогов парочки Шай + Дом.

Лав лав лав

* * * * *

Не знаю, что мне нравится больше: осторожный оптимизм Шай или очаровательный цинизм Доминика. В любом случае вместе они просто *поцелуй шеф-повара*. Пятьсот звезд.

Проницательно и вдохновляюще

* * * *

Смешной и на удивление проницательный подкаст. Убрал одну звезду, потому что звонки в прямом эфире иногда затянуты.

Мусор

*

Честно старался просечь фишку, но обсуждения поверхностны, а ведущие не такие обаятельные, как им кажется. Неужели мне одному совершенно пофиг на то, что они встречались? Что в этом интересного? Мимо кассы.

otp[42]

* * * * *

потеряю веру в любовь, если шай и доминик не воссоединятся

29

В пятницу мы снова попадаем в топ-100 «Айтюнс» – на сей раз на 55-е место, – и я так рада, благодарна и горда, что разрешаю себе в обед немного поплакать в женском туалете.

Но еще лучше то, что ПодКон пригласил нас в Остин в следующем месяце. Нас включили в лайн-ап в самый последний момент, но все же. Мы будем впервые выступать вживую, и еще несколько крупных спонсоров уже заинтересованы в том, чтобы вложиться. Доминик побледнел, когда Кент объявил это, и я вспомнила, что он говорил о страхе сцены во время записи первого выпуска. Что ж. Придется ему смириться, пускай даже глубоко внутри я отчаянно хочу его успокоить.

Все это кажется нереальным, а потому гораздо легче забыть, что мы построили передачу на лжи. Но этого я и хотела, разве нет? Я хочу обо всем рассказать Амине, но мы до сих пор не разговариваем. «Видишь? Разумеется, я хочу этого. Как можно говорить о том, что меня удерживает отец, если я еду на ПодКон?» Может быть, если она увидит доказательство своей неправоты, то заберет слова обратно.

К счастью, сегодня у меня дружеское свидание с Рути. Мы решили поужинать в мексиканском ресторане в Балларде – в местечке с домашними тортильями и семью видами сальсы. После недели ежедневной работы до десяти вечера я выжата как лимон, а организм требует соли.

– ПодКон, – говорит Рути, макая чипс в пико-де-гайо. – Не могу поверить. Мы даже не дошли до десяти выпусков, а уже едем на гребаный ПодКон.

– Это удивительно, – соглашаюсь я, зачерпывая сальсу верде чипсом и задумчиво хрумкая им. Теперь изначальный восторг поутих, и я чувствую себя… странно. Я хочу, чтобы толика безграничного энтузиазма Рути передалась мне.

– Выглядишь немного потерянной. – Рути хмурится, словно раздумывая, стоит ли ей сказать то, что она хочет сказать. – Можно задам личный вопрос?

– Э… наверное?

Она смеется.

– Ты абсолютно вправе ответить «нет». Просто я рядом с тобой и Домиником целыми днями, пять дней в неделю. И в последнее время вы ведете себя особенно странно.

– Ты заметила?

Она кивает.

– Вы… – Она прерывает себя, качая головой. – Не могу поверить, что собираюсь спросить это, но… между вами что-то произошло? После разрыва?

В ответ я молчу, и у нее отвисает челюсть.

– Шай, – шепчет она, качая головой, но не осуждающе. – Боже. Я что-то почувствовала, и не хочу хвастаться, но обычно я на этот счет никогда не ошибаюсь. Никогда. Клянусь, я никому не скажу.

– Спасибо, – говорю я. – Наверное, мне все еще немного стыдно? – Но это не совсем верное слово. Это чувство вовсе не стыд, когда Доминик проводит рукой по своим волосам, и не стыд, когда он наклоняется, чтобы взять рабочую сумку, и мускулы его плеч перекатываются под рубашкой. – Но между нами, кажется, все кончено. – Я вспоминаю, как Доминик сумел храбро раскрыться перед другом детства. Если он смог сделать это перед человеком, с которым так много пережил вместе, то я и подавно должна справиться. – Мы спали всего пару раз.

– Рецидив, – говорит она. – Наверное, это должно было рано или поздно произойти, учитывая, что вы так тесно работаете вместе. Это произошло после Оркаса, да? Или на Оркасе?

Я снова молчу, и она визжит.

– Отчасти хочу тебя поздравить, потому что, ну, не будем кривить душой – парень великолепен. Умеет красиво прислониться.

– Это точно, – соглашаюсь я.

– С тобой точно все в порядке?

Рути слишком славная. Я ее не заслуживаю, ведь даже такой маленький кусочек правды все равно запятнан ложью.