Подкидыш (СИ)

— Не лезь. — руку вскидывает, но даже не оборачивается в сторону «брата». Говорит все так же спокойно: — Я бы хотел видеть главврача. Сейчас же.

— Н-но… У него обход и… — спина парня сутулится, руки чуть подрагивают, шприц кажется вот-вот выпадет. Мальчишка цинично фыркает.

— Ничего. Я думаю коматозник сможет подождать и полчаса, и час, если потребуется. — на его губах растекается ядовитая усмешка, и медбрат, наконец, откладывает инструменты на поднос. Пятится к двери.

— Д-да, я понял, я сейчас…

Он исчезает за дверью и, чуть обернувшись, Локи велит:

— Закрой её.

Он слышит, как «брат» медлит пару секунд, но тем не менее слушается. Скорее всего, не может узнать его в этом властном тоне, но доверяет ему настолько, что не перечит. Совсем.

В отличие от Тора, Локи наоборот знает такого себя. Чувствует такого себя.

Все лишние мысли, все лишние чувства отходят на второй план. Медленно отложив подписанные бумаги, Локи вдыхает полной грудью и разминает пальцы. Немного потягивается.

Ненависть медленно растекается в нем, и мальчишка знает, что это ее последний раз. Поэтому не сдерживается.

Ненависть обжигает внутренности, покалывает кончики пальцев и прокатывается привкусом железа на языке.

В нем не остается жалости. Он не знает, что будет после. Да, он боится этого, до онемения и ужаса боится, но… Он смотрит на своего отца, что лежит на больничной койке, и знает: страх перед пустым/невозможным будущим не означает, что он позволит Лафею остаться в живых.

Прямо в эту секунду он готов вылить все то, что пережил, на него. На этого… Этого…

Он вдыхает. Делает шаг за шагом, игриво ведет кончиками пальцев по ткани простыни.

— Столько лет спустя… Как много лет… Как много… Крови! — он с силой бьет по чужому бедру, Лафей дергается, но скорее на рефлексах, чем осознанно. Локи хмыкает. — Такого в твоих планах ведь не было, да?.. Конечно же, ты никогда даже и помыслить не мог, что я выиграю… Даже и подумать не мог, что в итоге мой ход будет последним, правда?

Он останавливается у изголовья, и его рука зависает над бледным, потрепанным временем лицом. Локи медлит.

— Я бы с превеликим удовольствием снял с тебя кожу живьем, если бы ты был жив. Я бы с огромным наслаждением избил тебя до полусмерти, расчленял тебя по кусочкам, мучал бы тебя до жалкого скулежа вместо криков боли. — он не замечает, что его рука с силой сжимается в кулак, а ногти впиваются в ладонь. Когда замечает, вздыхает и хмыкает вновь. Мягко улыбается. — Но. Я — не ты. Я — всё ещё я.

Сделав шаг в сторону, Локи наклоняется к розетке, что на стене, и аккуратно вытаскивает штекер.

Аппараты, даже не успев тревожно запищать, гаснут. Подача кислорода прекращается. Считывание пульса тоже.

Локи медленно отходит назад. Спиной доходит почти что до Тора, но вовремя останавливается.

Проходит пара секунд и Лафея охватывают судороги. Он трясется, дергается, пытается что-то сделать, все еще находясь без сознания.

Мальчишка без понятия чего именно ему не хватает: кислорода или же каких-то питательных веществ… На самом деле его это не сильно интересует. Он просто следит за тем, как отец медленно в неосознанных муках умирает, и судорожно сжимает руки в кулаки.

Оцепенение охватывает его, но слишком медленно. «Отходняк», который наступит позже, через час, два или пять, точно накроет его с головой, но сейчас ему всего лишь немного нечем дышать.

Локи вскидывает голову чуть выше.

Когда мужчина вдруг вздрагивает и замирает, он не подходит, чтобы опустить его распахнувшиеся веки. Стоит, с минуту смотрит на труп, а затем оборачивается. Всем телом.

Без лишних слов он проходит мимо потрясенного, стоящего столбом Тора, выходит в коридор.

Когда дверь уже закрывается, Тор судорожно вздрагивает и выходит следом. Еле успевает нагнать Локи у лифта.

+++

Он теряет его где-то в дверях на выходе. Вот макушка, скрытая темно-зеленым капюшоном, еще маячит чуть впереди, а секунду спустя на ее месте пусто.

Оказывается в больницах иногда даже в субботу так много народу…

Оказавшись на улице, Тор оглядывается, судорожно и нервно. После увиденного чертовски хочется поехать домой, послав Локи куда подальше, но он продолжает выискивать его взглядом.

Тор чувствует жгучую обиду, ярость и несправедливость. За последние недели никакой отдачи, никакого намека на взаимность он не видел, и почему-то чувствует, что уже никогда и не увидит.

С каждым днем/часом/секундой парень все сильнее верит тем больным словам:

« — Это была лишь игра, колючка!.. Мне было скучно, и я решил, что ты, твои чувства и твой член — неплохое развлечение…»

Тем более Локи бросил его. Он просто вышвырнул его, как грязного, нашкодившего котенка. Он…предал его?..

Парень прищуривается и, наконец, замечает темно-зеленый капюшон на другом конце парковки. Мальчишка даже не убегает, медленно и пошатываясь вышагивает в сторону дома.

И ему правда хочется бросить это всё. Ему правда хочется сдаться, потому что с каждым днем он все меньше видит то, за что борется.

Но тем не менее он уперто ждет. Уперто верит в то, что главное — не сдаваться.