Подлинная история Анны Карениной

глава xiii. Развод между супругами в дореволюционное время был обставлен трудными, циническими и дорогими условиями. По тогдашнему закону, следующие три случая могли служить поводами к разводу: физические недостатки супругов, безвестное пятилетнее отсутствие одного из супругов и прелюбодеяние. Когда не было первых двух условий, приходилось прибегать к третьему. Но для узаконения развода прелюбодеяние должно было быть реально и формально доказано. Тогда невиновный супруг получал право на вторичный брак и на своих детей, а виновный лишался этих прав. Развод Карениных, следовательно, мог осуществиться либо доказательством измены Анны мужу, причем она лишалась прав на сына и на вторичный брак (с Вронским), либо принятием на себя несуществующей вины Алексеем Александровичем. Это принятие на себя вины должно было быть удостоверено консисторскими чиновниками, известными своей подкупностью. Ни в чем не повинный Алексей Александрович должен был разыграть комедию не содеянного им прелюбодеяния с какой-нибудь подкупленной женщиной, а подкупленные свидетели должны были представить этому неопровержимые доказательства. Тогда он, а не Анна, лишался прав на сына и на вторичный брак. Такая процедура была незаконна, однако нередко практиковалась.

глава xiv. “Министерство, враждебное Алексею Александровичу…” Действия министров царского правительства нередко бывали не только не согласованы между собой, но даже враждебны; первого министра не было. Министерства были объединены впервые при Николае II, когда первым министром был назначен С. Ю. Витте.

глава xviii. “Неожиданный молодой гость, которого привезла Сафо… был однако такой важный гость, что, несмотря на его молодость, обе дамы встали, встречая его”. Этот гость был, очевидно, одним из великих князей. В светском обществе, когда входил в комнату один из великих князей, было принято вставать всем, даже пожилым дамам.

главы xx и xxi. Прототипами Серпуховского могли быть военные, знакомые Толстому по Севастопольской кампании, например, А. Д. Столыпин, впоследствии генерал-адъютант, занимавший видные должности, или Н. А. Крыжановский, генерал, бывший в 60-х годах варшавским, а в 70-х годах оренбургским генерал-губернатором. Толстой виделся с ним после войны в 1862 и 1876 гг.

главы xxiv и xxvii. Неудачи по хозяйству Левина были общими у помещиков того времени. После отмены крепостного права хозяйство в имениях долго не могло наладиться. Помещики терпели убытки отчасти от дешевых цен на хлеб, отчасти от непривычки рабочих к новым формам труда (после барщины); крестьяне же бедствовали вследствие обременительных налогов, своей бесправности и традиционного трехполья на выпаханной земле. Разумеется, они относились к помещичьему хозяйству или равнодушно, или враждебно.

Богатый мужик, у которого останавливался Левин, был, в сущности, небольшим помещиком: он купил 120 десятин и снимал у помещицы еще 300. Когда Толстой ездил в свое самарское имение, он останавливался по дороге у одного зажиточного крестьянина. По-видимому, он о нем и вспомнил. В то время в Самарской губернии можно было дешево купить и арендовать землю, дававшую в благоприятные годы большие урожаи. В Центральной России это было труднее, – земля ценилась дороже; здесь доходы разбогатевших крестьян большей частью приобретались мелкой торговлей и ростовщичеством, а не земледельческим трудом.

главы xxvi и xxvii. Описывая Свияжского, Толстой, по-видимому, имел в виду некоторые черты Петра Федоровича Самарина, с которым был хорошо знаком и часто видался в 70-х годах. Я предполагаю, что основа взглядов на жизнь Самарина была для Льва Николаевича так же загадочна, как и основа взглядов на жизнь Свияжского. Самарин был богатым помещиком, предводителем сперва Епифанского уезда, затем, с 1873 по 1880 г., тульским губернским предводителем. Он, как и Свияжский, был умен, хорошо образован и либерален, хотя, может быть, менее либерален, чем Свияжский. Он не был славянофилом, как его братья, Юрий и Дмитрий. Так же как Свияжский, он жил очень дружно со своей женой; детей у них также не было.

Мнения “помещика с седыми усами… очевидно, закоренелого крепостника и деревенского старожила, страстного сельского хозяина” можно было в те времена услышать от многих, особенно некрупных, помещиков, живших в своих имениях и на доходы со своих имений. Между прочим, такие же мнения высказывались братом Льва Николаевича, Сергеем Николаевичем, и поэтом А. А. Фетом.

глава xxviii. Свияжский предлагает Левину осмотреть “интересный провал в казенном лесу”. Такие провалы, образовавшиеся от действия подземных вод и оседания земли, находились в казенном лесу Засека, близ Ясной Поляны.

глава xxix. Планы Левина о привлечении крестьян к участию от прибылей в хозяйстве в его имении напоминают проект, который Толстой пытался осуществить с крестьянами Ясной Поляны в конце 50-х годов, когда он заменил барщину оброком. Резунов и Шураев – фамилии крестьян Ясной Поляны.