Подлинная история Анны Карениной

Это зрелище настолько поражает героиню, что она едва не решает покончить с собой тем же способом, что и Анна Каренина: “Пройдет поезд – под вагон, и кончено”. Но повторяться Толстой не стал. Катя осталась жива, чтобы вернуть к духовной жизни самого Нехлюдова. Зато Александр Блок в одном из самых своих пронзительных стихотворений “На железной дороге” соединил сюжеты “Анны Карениной” и “Воскресения”.

Под насыпью, во рву некошеном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.

Бывало, шла походкой чинною

На шум и свист за ближним лесом.
Всю обойдя платформу длинную,
Ждала, волнуясь, под навесом.

Три ярких глаза набегающих —

Нежней румянец, круче локон:
Быть может, кто из проезжающих
Посмотрит пристальней из окон…

Вагоны шли привычной линией,

Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.

Вставали сонные за стеклами

И обводили ровным взглядом
Платформу, сад с кустами блеклыми,
Ее, жандарма с нею рядом…

Лишь раз гусар, рукой небрежною

Облокотясь на бархат алый,
Скользнул по ней улыбкой нежною…
Скользнул – и поезд в даль умчало.

Так мчалась юность бесполезная,

В пустых мечтах изнемогая…
Тоска дорожная, железная
Свистела, сердце разрывая…

Да что – давно уж сердце вынуто!

Так много отдано поклонов,
Так много жадных взоров кинуто
В пустынные глаза вагонов…

Не подходите к ней с вопросами,

Вам все равно, а ей – довольно:
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена – всё больно.

Стихотворение было написано Блоком в 1910 году, в год смерти Толстого. Он скончался на станции Астапово в казенном доме начальника узловой станции Ивана Озолина, расположенном рядом с железнодорожным полотном, по которому непрерывно грохотали поезда. Так что умирал Толстой буквально под стук колес.

Доктор Маковицкий, сопровождавший его во время бегства из Ясной Поляны, в своих записках утверждает, что именно железные дороги “убили” Толстого. Когда они ехали до Козельска в вагоне третьего класса, там нещадно курили. Давно бросивший курить Толстой стал задыхаться и вышел подышать воздухом на открытую заднюю площадку вагона. Но и там курили. Тогда он пошел на переднюю площадку, где курильщиков не было, но дул сильный встречный ветер. Три четверти часа, проведенные на ветру, Маковицкий назовет “роковыми”. Умер Толстой от воспаления легких. Поезд до Козельска тащился медленно, вагон сильно трясло. “Эта медленная езда по российским железным дорогам помогала убивать Л. Н.”, – напишет Маковицкий.

Толстому вообще не везло с железными дорогами. То по дороге с детьми в Самару он забудет в станционном буфете кошелек со всеми деньгами, то палец себе прищемит вагонной дверью…

Железные дороги Толстой не любил. Вернее, как… Было время, когда они ему очень нравились. Дело в том, что до 1868 года между Ясной Поляной и Москвой не было железнодорожного сообщения, пока не была проложена ветка Москва – Курск. Путь в Москву в колясках, запряженных лошадьми, занимал не один день и был утомительный, особенно с детьми.

Возможно, Толстой также всю жизнь помнил о том, как умер его отец Николай Ильич в 1837 году. Он спешил из Москвы в Тулу на важный судебный процесс и проскакал весь путь за одни сутки. Процесс он выиграл, но, выйдя из зала суда, упал и умер от “кровяного удара”. Если бы между Москвой и Тулой существовало железнодорожное сообщение, этого могло бы не случиться.

Поэтому, когда появилась возможность удобно и быстро добираться до Москвы по железной дороге, Толстой сначала это оценил. Впрочем, еще раньше, в 1857 году, он писал своей сестре Марии Николаевне о преимуществах железной дороги перед конным сообщением: “…и дешево чрезвычайно, и удобно, не чувствуешь никакой надобности в человеке (слуге. – П. Б.), даже такой неряха, как я”.