Подлинная история ожерелья Антуанетты. Том 1

Жанна хрипела, пытаясь оторвать его руки от своего горла, но у неё ничего не получалось. Как несколько недель назад, когда её пытались утопить в Темзе, перед глазами поплыли красные круги, по телу разлилась пугающая слабость, в низу живота вспыхнула обжигающая боль. Когда агент неожиданно отпустил её, женщина была почти без сознания и упала на холодные камни мостовой. Ей показалось, что она услышала голос Гастона, распекавшего своего лакея:

— Я ведь приказывал тебе не спускать глаз с обеих! Что, если бы мы не успели?… Смотри, графиня вся в крови! Поехали к врачу.

Слуга что-то бессвязно отвечал, но Жанна уже не разбирала слов. Граф взял её на руки и понёс к карете, которая ждала его недалеко от страшного места.

Глава 38

Жанна открыла глаза и узнала свою комнату в доме графа де Гаше. Рядом с ней сидела чистенькая пожилая сиделка. Вспомнив о несчастной Марии, которая нашла последнее пристанище в тёмных водах Темзы, Жанна тихо заплакала. Её безрассудство стоило жизни преданному и хорошему человеку. Увидев, что больная очнулась, незнакомая женщина пробормотала что-то по-английски и спешно вышла за дверь. Гастон появился через минуту, словно дежурил неподалёку.

— Слава Богу, вы пришли в себя! — Он сел возле её постели и взял холодную руку в свои. — Скажите, Жанна, неужели я вам так противен?

Она заморгала.

— Почему вы так решили, Гастон?

— Вы сделали всё, чтобы сбежать от меня, пренебрегая моими опасениями за вашу жизнь. Неужели я так вам противен?… — повторил граф, стараясь улыбнуться, но улыбка получилась печальной. — Если так, ничего не скрывайте от меня. Я дам вам денег и сам помогу уехать из Англии. Так получилось, что уже дважды мне удалось спасти вас, но ваше безрассудство стоило жизни Марии. Я навечно останусь в неоплатном долгу перед семьёй несчастной. Но хуже всего то, что в третий я могу не успеть вовремя прийти вам на помощь.

Графиня тяжело дышала.

— Спасибо вам, граф, за то, что вы для меня сделали, — прошептала она. — Однако моё бегство ни в коей степени не связано с плохим отношением к вам. Наоборот, вы мне глубоко симпатичны, и я не хочу подвергать вашу жизнь опасности. Агенты короля сказали, что всё равно убьют меня, где бы я ни находилась. Они не пощадят никого, кто попытается мне помочь, поверьте! Толстые стены вашего особняка не спасут и вас от расправы.

Гастон усмехнулся и облегчённо откинулся на спинку кресла.

— Ну, если дело только в этом… Я никого не боюсь в Лондоне. У меня хватает знатных покровителей, которые смогут меня защитить, как только я к ним обращусь. И если вы согласитесь выйти за меня замуж, они защитят и вас.

Жанна закрыла глаза.

— Завтра я дам вам ответ, — твёрдо сказала она. — Я не буду больше томить вас ожиданием.

Граф поклонился.

— Каким бы ни было ваше решение, я его приму. — Он встал, собираясь уходить, но вдруг быстро повернулся, и его благородное лицо исказилось страданием.

— Когда я сказал только про одну загубленную жизнь, я солгал… — На его ресницах повисли слёзы. — Ваше бегство погубило ещё одну душу…

Графиня затрепетала.

— Что вы имеете в виду?

— Ваш ребёнок, мадам… — Мужчина распахнул дверь и выбежал прочь, словно боялся разрыдаться. Жанна осталась спокойной, лишь щёки слегка побелели. Она пережила смерть двух детей, которые отдали Богу душу у неё на руках от голода и холода. Третьему повезло. Он не оказался в этом мире, полном жестокости, коварства и лжи. Хотела ли она его? Вряд ли. При той жизни, которую вела Жанна, малыш ей только мешал бы. А граф, видимо, хотел. Бог не дал ему своих сыновей, и он был готов отдать состояние чужому. Графиня попыталась вспомнить молитвы, но не смогла. Наверное, та клятва Дьяволу, которую она дала в Бастилии, не позволяла молиться.

— Я надеюсь, что Бог заберёт эту невинную душу в рай, — прошептала она. — Но что же делать мне? Какое решение принять?

Она долго лежала в постели и раздумывала, перебирая разные варианты, пока не остановилась на одном, по её мнению наиболее подходящем. Когда пожилая сиделка принесла ей еду, она, стараясь как можно понятнее изложить свою просьбу, передала Гастону, что хочет видеть его немедленно. Граф примчался по первому зову. Жанна видела, как бледны его впалые щёки, как тёмные круги очертили глаза, и ей было приятно, что мужчина так сильно переживает за неё.

— Сядьте, пожалуйста, рядом. — Она указала на стул возле кровати, и де Гаше послушно, как мальчик, опустился на него. Стул жалобно скрипнул, словно передавая состояние его души, и женщина тихо спросила:

— Скажите, Гастон, вы меня очень любите?

Он дотронулся до кончика своего прямого аристократического носа.

— Люблю ли я вас? Да я с ума схожу от любви с тех пор, как впервые увидел! Вам ли об этом спрашивать, графиня? Вы всё прекрасно знаете.

Её ресницы затрепетали.

— Граф, готовы ли вы исполнить мою последнюю просьбу? — взволнованно спросила Жанна. — От этого будет зависеть многое, в том числе и наша с вами жизнь.

Пылающими устами он припал к её холодной как лёд руке.