Подлинная история ожерелья Антуанетты. Том 2

— Как раз наоборот. Никогда не спала в таких условиях.

Он кивнул.

— Это понятно. Если бы у нас было хоть немного времени, я бы показал вам татарскую святыню Кырк-Азиз. В переводе с нашего языка это значит «сорок святых». Знаете, туда почти ежедневно свозят с различных концов Крыма больных, одержимых всякого рода недугами.

— Почему «сорок святых»? — с любопытством спросила Жанна. Ибрагим пожал плечами.

— Никто точно не знает. Шейх, который постоянно охраняет святыню, рассказывает, что когда-то сорок братьев стояли здесь на молитве, а их убили какие-то гяуры, ворвавшиеся в Крым.

— Гяуры? Кто они? — удивилась графиня. Раньше она не слышала этого слова.

— Гяуры — значит «неверные», — объяснил татарин. — Правда то или нет — никто не знает. Но в святыне есть гроб красного цвета, который все почитают.

— Неправда! — встряла в разговор неизвестно откуда взявшаяся Голицына. Жанна заметила, что княгиня умыла лицо и выглядела свежо. — Мне рассказывали знающие люди, что это не ваша святыня. Она принадлежит христианам. А сорок святых — это сорок юношей, принявших мученическую смерть за проповедание Евангелия.

Татарин не стал спорить, лишь деликатно добавил:

— Да, приходилось видеть там и христиан. Они тоже уверены, что святыня исцеляет от болезней.

Анна Сергеевна подошла к Жанне.

— Баронесса совсем плоха, — прошептала она. — Если бы не её состояние, можно было бы посетить святыню. Но я тороплюсь довезти её до имения моего доброго приятеля. Он обязательно пригласит ей врача, и, я уверена, Юлиана продолжит путь.

Жанна промолчала. Да и что было говорить? Сколько раз она высказывала своё мнение, на которое никто не обращал внимания. В конце концов, баронесса — подруга княгини. Взяв с собой в дорогу такую больную женщину, она в какой-то мере возложила на себя ответственность за её судьбу.

— Господь поможет, я уверена, — вздохнула Анна, не дожидаясь ответа графини. — Нужно перекусить и поскорее отправляться в путь, пока не так жарко.

Жанна кивнула. В этом она была полностью согласна с Голицыной. Ехать в лёгком экипаже в жару было нестерпимо.

Хозяйка уже накрывала стол. Кроме парного молока и свежего хлеба, она предложила путникам творог, сметану и картофельные оладьи. Всё выглядело довольно аппетитно, но есть Жанне не хотелось. Она выпила кружку холодного, обжигающего горло молока и попробовала свежеиспечённый хлеб. Он был вне всяких похвал. Анна Сергеевна ела быстро, торопясь скорее покинуть это место. Юлиана Крюденер, похожая на скелет, обтянутый жёлтой кожей, пила какой-то чай с травами. Она тоже едва прикоснулась к еде. Зато Ибрагим, хитро поглядывая на путников, уплетал за всех. Он взял предложенную хозяйкой плетёную корзину с едой и бутылками колодезной воды.

Жюли и её муж помогли баронессе удобно устроиться в экипаже, и миссионеры продолжили путь. По дороге татарин рассказывал о достопримечательностях, на которые путники почти не обращали внимания, страдая от жары. Жанна, пожалуй единственная из всех, старалась следить за его словами, чтобы не уснуть.

Вон место, известное под именем Борут-Хане, обведённое валом. По слухам, здесь когда-то изготовляли порох. «Однако, — хитро улыбнулся Ибрагим, — нашему народу тоже не всегда надо верить! Бывает так: понравится им место — они сочиняют легенду и присваивают название по своему усмотрению». Жанна улыбнулась в ответ. Хитрость татар она заметила давно. Даже не хитрость, а предприимчивость. Без неё в таких краях не выжить. Польщённый тем, что графине интересно с ним беседовать, Ибрагим показал ей немецкую колонию, видневшуюся вдалеке, и посетовал, что если бы все обитатели Тавриды так работали, то Крым давно бы уже процветал.

— Вскоре приедем в Карасубазар, — сказал он Жанне. — Кажется, там княгиня решила оставить баронессу. Если хотите знать моё мнение, ни один врач ей уже не поможет. Как можно брать в поездку такую больную женщину?

— Я не решала, кто отправится в Крым, — ответила графиня. — Есть более могущественные люди, скажем наш император Александр I.

Татарин скривился.

— Это была его идея — обратить нас в христианство? Смею заверить, у вас ничего не получится. Думаете, вы одни пытались рассказать нам об истинном Боге? Мы почитаем своего и не собираемся изменять ему. Как говорится, нет Бога, кроме Аллаха, и Магомед — пророк его.

Графиня пожала плечами.

— Я не веду такие разговоры, — резонно заметила она.

— Вы правильно делаете, — согласился Ибрагим.

Экипаж свернул в окрестности Карасубазара, приютившегося в едва приметной котловине. Когда карета въехала в город, Жанна обратила внимание на узкие, грязные, неправильно расположенные улочки. Стрелами взлетали в небо минареты мечетей, придававшие городу особенный колорит.