Подлунное Княжество

Всадник стерпит любое оскорбление. Лишь беспомощный трус замечает брань в свой адрес. Но удар! Такое смывается кровью! Иначе не место тебе в княжеском отряде! Не имеешь ты права браться за оружие Древних, защищая Закон и Справедливость! Ратибор поднял глаза. Он не видел ничего, кроме бархатно-багровых волн и тёмных силуэтов на их фоне. Силуэтов, кои походили на попавшие в глаз соринки. Силуэты, от коих надо было избавиться, чтобы вернулось нормальное зрение и душевное спокойствие. Рука Ратибора опустилась на рукоять револьвера. Только одно мешало ему выпустить наружу полыхающее в сердце пламя ярости. Лицо, которое он почему-то видел чётко. Лицо дерзкой девчонки из другого Мира, которой удалось приворожить его. Лицо, искажённое злобой, но не ставшее от этого менее дорогим и прекрасным. Ратибор застыл на месте.

— Чего вылупился?! — Свету не столько злил факт падения, сколько непредсказуемость действий этого странного парня с длинными спутанными волосами, детским взглядом и в дурацкой одежде. — Никто тебя не боится! — самое жуткое, что его выходки не столько злили, сколько вызывали интерес. — Никто на тебя и смотреть не хочет! — в мозгу мелькнула совершенно противоположенная мысль и от этого девушка разозлилась ещё больше… на себя. — И вообще… Ой, мамочки!!!

Из цветка, которые показывают в передачах про экзотические страны, с шипением открытой горелки на газовой плите, вырвалось что-то извивающееся. Света проводила взглядом жало, летящее в сторону увлёкшейся поеданием травы Каурой. Ядовитый хлыст ухватился за свёрнутый тюфяк и, раздирая сыромятные ремни, утащил его в недра цветка. Лошадь, испуганно заржав, скакнула за кусты. Света, завизжав, бросилась к Ратибору.

* * *

Всадник пришёл в себя, когда его уши разорвал дикий крик, и на шее сомкнулись руки. Багровая пелена пропала. Враг был рядом. Приобняв одной рукой дрожащее тело девушки, Ратибор всаживал пули одну за другой в чавкающий бутон. Раны, смертоносные для всех остальных, мгновенно затягивались на пульсирующем шаре. Высвободившись из объятий девушки, Ратибор обнажил саблю и кинулся к растительному упырю. Он рубил безжалостно и долго. Опустил клинок, когда у ног появилась горка дёргающихся истекающих кровью ошмётков. Из недр земли боязливо выглядывал горящий багрянцем шарик. Цветок-хищник не собирался сдаваться просто так. Держа наготове саблю, всадник отступил. Дело ясное — цветы только рот. Их хозяин засел глубоко под землёй, опоясав всё вокруг белёсыми, пульсирующими корнями и поджидая очередного ротозея…

Тонкие пальцы вцепились в локоть всадника. Два тёмных пятна на молочно-белом лице впились в его глаза.

— Что это? — прошептали посеревшие губы.

— Тот, кого ты покормить собиралась. Собой, — буркнул Ратибор. — Ещё и по морде мне двинула, когда я по простоте душевной помочь хотел. Ты уж извини, боярышня или княжна, в другой раз я в сторонке постою! Куда уж нам со свиным рылом, по коему каждому хлестать сподручно, соваться!

Глаза Светы стали ещё темнее, подбородок дрогнул, слёзы брызнули в разные стороны.

— Дура я! — он уткнулась в плечо всадника. — Прости!

— Проехали, — Ратибор неуклюже провёл горящей от боли рукой по волосам девушки. — Разве на осу обижаются, что она жалит? Такова природа… Отойдём-ка подальше, пока новый проглот не вырос, — положив руку на плечо Светы, он увлёк её в сторону тропинки. — Надо ухо востро держать. Мало ли какая гадость здесь водится.

— Я не думала… Что-то в голове…

— Обычный морок. На меня ещё хуже озёрница наслала. Помнишь, Беовульф рассказывал? Что же он, чурбан, о ромашках этих не сказал? Торопился, наверное! А может, и не знал… Ну, не плачь же ты! Сама говоришь — всего лишь сон.

— Нет! — залитое слезами лицо поднялось к Ратибору. — Я знаю… Не сон… Ты — не сон… Всё — не сон! Что это?!

Ратибор почувствовал, что на подходе новая волна рыданий. Что на этот раз это уже не слёзы перепуганной женщины, а настоящий ураган, буря, вырвавшаяся из души человека, который потерял нить реальности.

— Всё порядке. Это Межмирье, — всадник ещё крепче прижал к себе девушку. — Мы выберемся отсюда.

— Такого не бывает, — послышался всхлип. — Это невозможно…

— Зачем себя обманывать, солнышко? — Ратибор снова провёл рукой по волосам Светы, и только поморщился, увидев, как лопаются пузыри на его, ставшей похожей на жабью спину, руке. — У нас и без того полно неприятностей.

— Я сошла с ума, — задрав подбородок, девушка посмотрела в глаза всаднику, неожиданно она рассмеялась. — Всегда ненавидела эту песню! Бред какой-то!

— Знаешь…  — Ратибор откинул упавшие на глаза волосы.

— Что у тебя с рукой?! — Света схватила ладонь всадника, при этом несколько пузырей лопнули, истекая белёсой жидкостью.

— Цветы собирал, — несмотря на боль, Ратибор выдавил усмешку. — Те самые.

— Из-за меня! — девушка прижала пятерню всадника к вздымающейся под вязаной рубахой груди. — Прости!

— Нет, раньше, — Ратибор пожалел, что из-за ожога его кожа потеряла чувствительность. Всадник одёрнул себя и осторожно высвободил руку. — Как только с этими упырями познакомился… Потому и к тебе спешил.