Подмастерье

– Хорошо, отбросим химию. Разве мы не должны, как нейромеханики, настаивать хотя бы на нормальном, логическом общении в школе? Она не хотела ничего слышать, это было простое давление на эмоции!

– Хочешь сказать, что ты сам кого-то слышал? Между прочим, если она тебя «передавила», то достигла своей цели.

У Максима чуть глаза из орбит не вылезли.

– Да как вы можете так говорить? Это несправедливо! Ее уровень общения был первобытно-племенной. Она бы еще в меня бананом кинула! А «логика – это инструмент познания истины», совсем другой уровень.

– Если бы у тебя действительно был другой уровень, ты бы вообще в это не полез, – с усмешкой ответил Олег Геннадьевич. – Истины… Звучит красиво. Средневековых схоластов обучали сначала доказывать бытие бога, а затем его отсутствие, и не умеющий чего-то одного не считался искусным в логике. Ты думаешь, что управление – это только кулаком по столу и ходить строем, но это неверно. Логика – такой же инструмент распространения своей воли и своих идей, как кулак или эмоциональный выплеск. Просто ты кроме логики больше ни в чем не силен, и она кажется тебе абсолютной. Далеко не все люди живут так, и это не делает их хуже.

Мне все равно, как ко мне обратится человек. Есть то, что нужно ему, и есть то, что нужно мне. Если это совпадает – мы договоримся, а на нет и суда нет.

Максим замялся и не знал, что ответить. На дне памяти нашлись красивые пассионарные клише:

– То есть вы считаете, что людям не нужно помогать?

Если добавить «Нейромеханик школы N заявил, что…», то это могло бы стать кассовым заголовком в любой новостной ленте. Крики читателей, в чьих бедах всегда кто-то виноват, и судебные разбирательства не заставили бы себя ждать.

Олег Геннадьевич улыбнулся переданному пассажу, как старому знакомому. Стажер в этой игре был просто гонцом, чего в упор не понимал.

– Очень высокопарно, – наконец ответил нейромеханик. – Скажи мне, какая в вашем общении была цель? Неужто развитие? Не смеши меня.

Ты ей навязывал одно, она тебе – другое. Ты показывал, какой ты молодец. Не учил, заметь! Учат по-другому. Она же, как могла, пыталась не потерять лицо. Это и есть первобытно-племенное общение, распространение своего, самоутверждение на слабом. Чем ты лучше? Тебя можно выбить из колеи простым детским «ты дурак», и ты считаешь себя великим интеллектуалом?

Максим молча осклабился. Олег Геннадьевич включил декодер в поиске нужных программ. Стажер никак не унимался:

– Ну… как бы это в итоге ни вышло, я… – фраза получалась куцей, он с трудом подбирал слова. – Я только хотел донести до нее, как все есть на самом деле.

Олег Геннадьевич закатил глаза.

– В эфире снова радио «Правда»? – вздохнув, спросил нейромеханик. – Ты делаешь из истины какую-то беспомощную деву в беде. Но ты не нужен истине. Ни ты, ни кто-либо другой. Она не требует ни поддержки, ни доказательств, ни рекламной кампании, так как рассеяна во всем, всегда и везде. Достаточно открыть глаза. Если человек не верит, что перед ним стена, то нужно просто попытаться пройти насквозь. Если первого синяка не будет достаточно, значит, потребуется удариться еще пару раз. Хуже-то от этого не стене и не истине.

А Инна, кстати, не соврала ни в чем. У нас нет специалистов по алхимии – это правда, я бы этого не допустил. Ребенку той барышни будет лучше не в нашей школе, а в другой – это тоже правда, они пришли не учиться. А тебе эта интерпретация не нравится потому, что ты в ней не на коне. Но это не имеет отношения к возлюбленной твоей истине.

Максим больше ничего не спросил за оставшийся день.

Время шло медленно. Выйдя из кабинета, Олег Геннадьевич и стажер продолжали механически обсуждать планы на завтра. Они уже прощались, когда нейромеханик мрачно вздохнул и непонятно к чему сказал:

– Управляют им, на эмоции давят… Не нравится, да? Хорошо, что в этот раз хотя бы заметил.

Максим пропустил замечание мимо ушей. Зашелестела круговая стеклянная дверь, за ней показалась Лена. Платье подчеркивало талию, ноги просвечивали через длинную шелковую юбку. Увидев его, она ускорила шаг, будто торопилась и до этого:

– Приветик! Извини, пожалуйста, что опоздала. У меня было много работы, совсем не осталось времени собраться. Еще и часть одежды оказалась в химчистке, пришлось идти в том, что было…

Олег Геннадьевич оценил цветовое и тканевое сочетание «случайно подобранной» одежды, а опыт давно женатого мужчины подсказывал, что прическа и макияж должны были занять солидное время.

– Привет! Не переживай, отлично выглядишь! Познакомься, это мой руководитель – Олег Геннадьевич, Олег Геннадьевич – это Лена.

– Здравствуйте, очень приятно познакомиться!

Голосок девушки журчал, направляя свое обаяние на нейромеханика. Но милая улыбка отражалась в собеседнике лишь внешне, совсем не задевая его внутри. Он парировал той же любезностью, срезая аркан до того, как затянется петля.

Лена чувствовала что-то неладное. Ее давило еле заметное напряжение, и она предложила скорее поехать по запланированному маршруту.

Олег Геннадьевич проводил парочку кривой ухмылкой.

Глава 6

14 января 2074 года.