Подмастерье палача

– Нет, – на ее лице проступило удивление, которое мгновенно сменилось злобой. – Она мне сказала, что Кривой обещал ей много денег за шпиона, поэтому… Ах, тварь! Чтоб тебе гореть в аду, дьявольское отродье! Если бы я знала об этом, то валяться ей с перерезанным горлом в сточной канаве!

– Хватит! – прикрикнул я на разошедшуюся хозяйку борделя.

– Это же надо, как этой сучке повезло! Если бы я знала… – она все еще не могла успокоиться. – Клод, я же ее на улице подобрала. Как сейчас помню, это был день святого Николая. Было очень холодно, промозглый ветер пронизывал насквозь, прямо через одежду добираясь до тела. Иду и вдруг слышу жалобный плач. Подошла, а она свернулась на холодной земле, как котенок, и плачет. Десятки раз проходила мимо таких детей, а тут что-то дрогнуло во мне, подобрала и растила как свою дочь. И вот посмотри, чем эта подлая тварь отблагодарила меня за доброту.

– Значит, она в больнице, – подвел я итог ее рассказу. – Не боишься, что заявит на тебя властям?

– Не боюсь, – женщина невесело усмехнулась. – С ее стороны нет ни одного свидетеля, а мои девочки подтвердят все, что мне нужно.

– Она свое получила. Будем считать, что я ее простил.

Глава 13

Выйдя, я почувствовал, как на меня тяжелым камнем навалилась усталость, до этого сдерживаемая адреналином, кипевшим в крови, и чувством ответственности, требовавшим довести дело до конца. Раз все закончилось, мне теперь ничего не надо, кроме мягкой кровати и крепкого сна.

Мое возвращение домой днем настолько сильно удивило хозяйку, что, когда та пришла в себя, я уже прошел в свою комнату, где, закрывшись на ключ, лег спать. Проснулся в темноте, но стоило мне понять, что за окном стоит ночь, повернулся на другой бок и снова заснул, чтобы встать уже утром, под бой церковных колоколов. Комнату залил солнечный свет, а через открытое окно были слышны уже ставшие привычными многоголосые звуки проснувшегося города. Сладко потянувшись, я подумал, что жизнь здесь не так уж примитивна, как мне показалась сначала.

«Прямо приключения из исторического романа, – пришедшее мне в голову сравнение заставило меня усмехнуться. – Вот уж никогда не думал, что когда-нибудь мне придется пережить подобное. Королевский шпион. Подумать только».

Мысли тут же привычно съехали на мою нынешнюю работу. Судя по собранной мною информации, а также по специфичности полученных мною заданий, все выглядело проще и одновременно сложнее той работы, которой мне приходилось заниматься в прошлой жизни. Если там передо мной ставили конкретные задания, то здесь средневековый шпион вместо добывания конкретных сведений собирал данные о численности войск потенциального противника и его вооружении, о соотношении сил между придворными группировками, размерах государственной казны, сильных и слабых сторонах королей и императоров. Как я уже понял, разведчики средневековья должны были разбираться в дипломатии и военном деле, истории и географии, экономике и торговле, при этом быть хорошими актерами, чтобы выглядеть теми людьми, за которых себя выдавали. Вместе со всем этим они должны искать нужных людей – источники информации и одновременно плести интриги, чтобы уничтожить врагов короля, причем не стесняясь в средствах. Здесь все шло в ход – подметные письма и грязные слухи, яд и наемные убийцы, подкуп и предательство. При этом шпионов не мучили угрызения совести, потому что уже в эти времена возобладала идея еще не родившегося итальянского философа Никколо Макиавелли: не отклоняйся от добра, когда возможно, и становись на путь зла, когда это необходимо для блага государства. По его мнению, в государственных делах нельзя руководствоваться такими понятиями, как справедливость и несправедливость, гуманность и жестокость, слава и позор, а значит, для достижения цели все средства хороши.

Прокрутив все это у себя в голове, я вздохнул: «Тяжело придется, а с другой стороны, когда мне было легко? Вот только надо подучиться, да над психологией не мешало бы поработать. Пару специальностей бы освоить, а то ведь кроме палача, смогу изобразить лишь бродягу… да еще разбойника. Тут много ума не надо, но и важной информации не получишь. Для этого нужно поднимать планку на уровень дворянина, но для этого у меня нет ни родословной, ни соответствующих манер, ни умения сражаться на мечах. Интересно, а как выкручивался в таких ситуациях прежний Клод Ватель? Может, на монаха поучиться, ведь латынь у меня временами проскакивает? Дьявол! Срочно нужны учителя! Вот только что для меня лучше, не имею ни малейшего понятия, к тому же непонятно, какая ждет меня впереди работа? Хорошо, если в городе работать придется, а если прямо сейчас куда-то ехать надо? Посоветоваться бы! Только с кем? Палач и Жерар отпадают. Остается Анри. Только этот тип еще тот!»

Приведя себя в порядок, я вышел и поздоровался с мадам Бове, которая, судя по пустой корзинке, стоявшей на столе, собиралась на рынок.

– Сударь! Вы уже встали! А то я уже начала беспокоиться, не случилось ли чего с вами. Вы не заболели? У вас все хорошо?