Подменыш

– Что это такое? – возмутилась она. – Что вы еще с собой сделали? Ох, как я устала, я этого больше не вынесу. Не могу думать, – и это было правдой, ее разум был, словно бурное море цвета виски. – Пожалуйста, будьте добрыми друг с другом, – взмолилась она.

– Просыпайся, Перл, просыпайся, – сказала Джейн напевно.

– Это такой знак, – сказал Джесси, – мы его придумали для нас, Перл. Мы – это тайна.

– Мы не тайна, – сказал Трип. – Наше общество – это тайна.

Перл притянула к себе Джейн и прищурилась на красную метку между ее бледных сосков.

– Выглядит, как будто кто-то наступил на тебя, – сказала Перл.

– Ой, нет, мы это нарисовали.

Она гордо выпятила живот.

– Это придумал Сэм? – спросила Перл с подозрением.

– Да, Перл, – воскликнули дети, – это придумал Сэм.

– Сэм, – сказала Перл с нажимом.

Она поправила простыню. И уставилась на него. Он протянул руку и похлопал по ее кулаку, сжимавшему простыню. Она схватила его за руку и провела пальцами по родимому пятну.

– У Сэма на груди метки нет, – сказала Перл.

Дети замялись. Джейн стиснула свое пухлое личико.

Ашбел сказал:

– Положить тебе в рот аспирин, Перл?

Перл не хотелось выпускать руку Сэма. Она смотрела на темный центр в форме миндаля между двух грубых кругов на его руке. Пятно стало теперь таким отчетливым. Она еще никогда не видела его так четко.

– Сэм у вас главный, поэтому ему не нужно иметь эту метку, так получается? – спросила Перл. – Но это ведь чернила, да? И вы могли пораниться, вы же понимаете. Могли получить заражение крови. Разве Трип один раз не получил заражение крови? Мне бы хотелось, чтобы вы поменьше рисовали на себе.

– У меня никогда не было заражения крови, Перл, – сказал Трип. – Один раз я сломал палец в уключине – вот и все.

Он расчесывал волосы расческой Перл.

Ашбел старательно запихивал аспирин в рот Перл.

– Нет-нет, – сопротивлялась она, крутя головой. – Оууууу.

Она подумала, что ей нужно выпить. Клин клином вышибают.

– Питер, – сказала она, – что ты делаешь рядом с моими бутылками, уйди…

Питер запрыгал по комнате, маша руками перед лицом.

– Все в тумане, – прохрипел он. – Все поглотила чернота!

В его глазах поблескивали крышки от бутылок.

– Питер похож на Сиротку Орни[32], – сказала Джейн серьезно, грызя ноготь.

Перл выдавила улыбку. Она все еще держала за руку Сэма.

– Вы даже на бедняжке Энджи нарисовали? – спросила она с тоской в голосе. – Бедная малышка…

Малышка ползала по постели, покусывая нарисованные листочки. Перл смотрела на нее горестным взглядом.

– Я открою тебе одну из великих тайн жизни, Энджи, – сказала она. – Одна из великих тайн жизни – это усвоить, как жить без счастья, – она нервно заерзала, не находя себе места. – Уйдите отсюда, сейчас же, все, я должна одеться. Я, наверно, ужасно выгляжу. Фрэнни, дай мне зеркало, чтобы я увидела, как ужасно выгляжу.

– Я взяла его для моего городка, Перл. Мне было надо. Оно озеро в моем городке.

– Ну разумеется, – сказала Перл.

Но эта мысль пришлась ей по душе. Больше никаких зеркал. Никакого свидетельства борьбы между временем и ее «эгами».

Фрэнни поцеловала ее.

– Спасибо тебе, Перл.

Трэкер доел хлеб с джемом. Его волосы отсвечивали пегим в свете раннего утра. Его ногти были длинными и грязными.

– Озеро Фрэнни замерзло, – сказал Джесси. – В нем нельзя плавать, Перл. Как ты называешь оленя-мужчину?

– Перл, помнишь, как ты нашла в воде бутылку с посланием? – спросил Трэкер.

– Да, – сказала Перл. – Там было написано «Привет».

Даже никакого пожелания удачи. Во рту у Перл было кисло и сухо. В животе бурлило. Выпить прямо сейчас – и мысли прояснятся, она это знала. Один стакан – и ей станет лучше. Но она должна бросить пить. Она падшая женщина, ужасно падшая и пьяница. Она совсем бросит пить. Ну, может, изредка только пиво. Нет, никакого пива. Ничего. Она почувствовала, как Сэм пытается высвободить руку.

Что же случилось прошлым вечером? Что она сказала? Возможно, что и ничего. Слова не годятся ни для чего, кроме будничных дел. Но что тогда сказать о мыслях? Мысли – штука важная. Она подумала о бутылке на волнах. Все бутылки пустые или уплыли. Прощайте.

Ашбел что-то говорил ей. Казалось, он говорит не своими словами. Она его не понимала. Дело было в его зубах. Такими они были большими и широкими, деформированными.

– Перл, – сказал Тимми, – мне снилось прошлой ночью, что за мной бежит черная собака. Мне было ужас как страшно.

– Это дьявольский сон, – сказал Трип. – Ты же знаешь, Иуда был одержим Дьяволом, и когда Иисус его изгнал, Дьявол убежал черной собакой.

– Иисусу это не особо помогло, – сказал Питер, – изгнать дьявола из Иуды.

Он стал быстро дергать головой.

– Не делай так, – сказала Перл.

– Ну, Трип думает, он все знает, но он не знает.

– Не ссорьтесь здесь, – взмолилась Перл, – у меня и так болит голова. Ну-ка, выметайтесь отсюда, все, пожалуйста.

Она выпустила руку Сэма. По ее животу ползала Энджи. Ее увечная ножка тяжело и плоско волочилась.

– Мне надо подумать, – сказала Перл. – Мне надо вставать.

– Сегодня наш деньрожденный день, Перл, – сказал Тимми. – Ты ведь не забыла, а?