Подольские курсанты

Неожиданно наметанный взгляд начальника патруля заметил в толпе троих бойцов, тянувших повозку, к которой была привязана пушка, накрытая брезентом. Ошибки быть не могло – очертания сорокапятки угадывались даже неопытным взглядом! Лейтенант махнул рукой замешкавшейся бабуле с огромным заплечным узлом – проходи – и поспешил навстречу артиллеристам.

– А ну, стой!

Стрельбицкий подошел к переправе в тот момент, когда патруль, застопорив движение, проверял документы у этих самых бойцов с зачехленной пушкой. Заметив старшего офицера, начальник патруля поспешил с докладом:

– Вот, товарищ полковник, окруженцы. Да еще с орудием. Говорят, что хотят воевать.

Стрельбицкий сделал несколько шагов навстречу. Бойцы, как могли, подтянулись, нестройно замерли перед начальником. Усталые, изверившиеся люди, проделавшие нелегкий путь, ищущие себе крепкую опору. Нет, такие не могут быть диверсантами – слишком много ненависти в глазах, слишком заметна на лицах печать сурового испытания.

– Кто старший?

Навстречу полковнику вышел высокий, немного сутулый боец с запавшими черными глазами и густой щетиной на скулах:

– Я, лейтенант Деремян. Девятнадцатая стрелковая дивизия. Отступаем от самой Ельни.

– Лейтенант? А почему в солдатской гимнастерке?

– Свою сушил у костра да заснул. Сгорела. Только документы и смог спасти. Пришлось позаимствовать…

Стрельбицкий взял у начальника патруля документы, какое-то время изучал, потом снова поднял глаза на лейтенанта. Тот, словно почувствовал во взгляде полковника недоброе, начал оправлять гимнастерку, зачем-то полез в пустой нагрудный карман.

– Сгорела, – растерянно повторил Деремян, теперь уже не объясняя, а как будто оправдываясь. Потом опустил голову: – Меня можете расстрелять, а ребят моих не надо. Они готовы воевать! Только нечем!

– Как же нечем? – Стрельбицкий кивнул на зачехленное орудие. – А это что?

– Это? – Лейтенант немного приободрился, велел одному из своих: – Открой.

Боец ловко откинул прожженный в нескольких местах брезент. Взгляду полковника открылась помятая сорокапятка с загнутым, как бивень слона, стволом. Иван Семенович на мгновенье замер, потом перевел взгляд на дальний берег:

«Что же это за люди такие? Сами едва живые, наверняка голодные, идут от самой Ельни! Да еще пушку покалеченную за собой тянут. Надеются, что еще будут бить фашистов! Да с такими героями мы любого врага…»

Стрельбицкий повернулся к Деремяну:

– Много ли повоевать успели?

– Две недели. Подбили расчетом пять танков. Ну, и пехоте дали прикурить! Орудие вот вытянули, может, еще послужит…

– Это правильно. – Полковник обвел бойцов повлажневшими на ветру глазами. – К бою готовы?

Артиллеристы загалдели все разом:

– Готовы.

– Хоть сейчас, товарищ полковник.

– Очень даже готовы.

Стрельбицкий вернул документы Деремяну:

– Вот и отлично. Ступайте вон к тем дотам, – он указал на дальние траншеи, – найдете там лейтенанта Алешкина, скажите, что от полковника Стрельбицкого.

Деремян радостно козырнул и метнулся к своим. Все трое дружно подхватили повозку с разбитой пушкой и двинулись в указанном направлении.

Поток беженцев двинулся своим чередом.

Спустя два часа в Ильинское приехал начальник пехотного училища генерал-майор Смирнов, назначенный руководителем обороны рубежа. В штабе Стрельбицкого было собрано оперативное совещание. В тот день командиры добрым словом вспомнили коменданта Малоярославецкого укрепрайона: несмотря на разногласия в оперативных данных, он сумел-таки подготовить хорошие карты и обеспечить ими проходящий отряд. Сейчас, во время совещания, одна из таких карт лежала на столе. На ней очень подробно были обозначены строящиеся оборонительные сооружения: доты, полукапониры, полевые огневые точки, противотанковые рвы и траншеи.

Полковник Стрельбицкий доложил обстановку. Генерал Смирнов был в курсе дел, поэтому принял доклад без видимого удивления. Вообще присутствие такого опытного командира заметно приободрило и воодушевило присутствующих. Осанистая фигура, уверенный облик с высоким лбом и проницательным взглядом, облик, напоминающий внешность рачительного хозяина. Говорил генерал медленно, взвешивая каждое слово, точно зная, чего требует от подчиненных…

Непростым оказался вопрос о размещении командного пункта всего отряда. Генерал Смирнов предлагал оборудовать его в районе деревни Рылово, в четырех километрах от переднего края, но несколько в стороне от Варшавского шоссе. Стрельбицкий возражал, считая важным приблизить пункт управления непосредственно к боевым порядкам. Сошлись на том, что КП будет оборудован в двух километрах от передовой и на расстоянии одного километра от шоссе, на главном направлении.

Генерал сообщил, что два батальона курсантов пехотного училища смогут подойти не раньше вечера, а еще один прибудет только на следующее утро.