Подорожник

– Ну так возьмите темный, его всяко можно.

– Да ну, лучше уж совсем не брать, а то я потом не остановлюсь.

А он продолжает:

– Там есть такие конфеты. Мои любимые. Сейчас расскажу. Для них нужно взять вишню (не эту сладкую канадскую черешню, а именно что настоящую кислую вишню), несколько дней замачивать в сладком ликере, потом облить кипящим темным шоколадом и оставить на три недели. Там происходят всякие интересные химические процессы, и вишня растворяется уже внутри шоколада. Надкусываешь – а оттуда такая масса выливается сладкая, слегка тягучая, с ароматной кислинкой.

Вот ведь змей-искуситель! Пристал и бьет в самое больное место. В то, где у обычных людей сила воли, жадность и самолюбие. А у меня черная дыра и соответствующее гравитационное поле, втягивающее любой шоколад (да и вообще любую вкусную еду) в радиусе километра примерно.

Пытаюсь сопротивляться.

– А вы, собственно, откуда это все знаете?

– А я, – говорит старичок, – из Бельгии. Это классический бельгийский рецепт.

– Ну хорошо, – говорю, – а вот акцент у вас, вы говорите по-французски или по-фламандски?

– И так, и так, – отвечает он. – Я полжизни жил во фламандской части, полжизни – во французской. Я вам как бельгиец говорю, вкуснота эти вишни, берите.

Я уже догадалась, что старичок не просто так стоит тут, пристает к покупателям. Тоже, скорее всего, продавец.

– Ну тогда давайте так. Я в школе учила французский язык, но уже стала забывать. Мне очень нужна практика. Мы с вами поговорим по-французски пять минут, а я тогда куплю эти вишни. D’accord? (Хорошо?)

– D’accоrd, – торгуется он. – Вишни и темный шоколад с фундуком.

Раз попалась такая чокнутая, надо развести как следует.

Переходим на французский.

– Я, – говорю, – бывала в Бельгии, в Брюсселе, аж два раза. Сдавала экзамен. Один раз провалилась с треском, сдала только со второй попытки. Но осадочек остался. С тех пор не люблю Брюссель.

– Я, – говорит старичок, – тоже не люблю Брюссель. Но у меня там мама живет. Ей как раз сегодня исполнилось 95 лет. Поэтому все еще езжу туда время от времени. Да и вообще семья большая там.

– А вот Брюгге, – говорю я, – очень люблю. И Гент, и Антверпен.

– Да, Антверпен – мой самый любимый город в мире.

– Вот-вот.

– Он самый творческий, самый сумасшедший. Очень его люблю.

– Да, я вот была там недавно, купила себе красивое платьице. Там много всяких новомодных магазинов. А одежду я люблю еще больше, чем шоколад.

– А вы любите шоколад?

– Очень люблю. Я вообще обжора страшная. Только вот не могу есть много. Да и дорогой он, этот «Бернард Калебо». Самый дорогой шоколад в Канаде, наверное.

– Ну он делается зато вручную из самых лучших сортов. Я могу вам рассказать весь процесс, вас впечатлит.

– Да я догадываюсь. Французы просто так не делают.

– Какие еще французы?

– Ну, Бернард Калебо – он же наверняка француз.

Я не знаю, зачем это сказала. Старичок поменялся в лице и внимательно посмотрел на меня. Мне очень хорошо известно это выражение лица, сама много лет репетирую его для особых случаев. В фильме «Обыкновенное чудо» король именно с таким лицом говорит: «Вы умрете первым!»

В знак того, что аудиенция закончена, старичок перешел на английский:

– Бернард Калебо – бельгиец. Я это знаю, потому что Бернард Калебо – это я. А теперь пойдемте, я вам выберу конфет.

Я пришла домой и на всякий случай залезла в Интернет, проверила. Он.

Вишен, кстати, за один присест съела семь штук.

Реймс

…И тут этот лысый зануда мне заявляет:

– Malheureusement, la cathedrale est fermee. (К сожалению, собор закрыт.)

Все началось во французском городе Трувиль-сюр-Мер. У меня образовался один свободный день, и я решила быстренько взять машину и съездить в город Реймс. Триста шестьдесят два километра, конечно, но это был единственный шанс посмотреть витражи Марка Шагала в Реймском соборе.

Следующий день был расписан по минутам, поэтому надо успеть именно сегодня до шести вечера. Я решила, что буду быстра, как молния, резка, как клинок д’Артаньяна, точна, как афоризм Фаины Раневской. Приеду туда часа через четыре. Или пять. Ну шесть максимум.

Ну кого я обманываю? Как будто по Франции можно ездить прямыми путями. По дороге я сначала отклонилась в соседний Кан, там замок Вильгельма Завоевателя. Я мигом, буквально на пять минут заскочу. Потом дивные деревушки, радушное гостеприимство пейзан, яблоневые сады. Мне только купить сыру и сидра.

Потом Руан. Там сожгли Жанну Д’Арк, ну как можно пропустить? Потом Эперне, шоколад, виноградники, подвалы шампанского…

В Реймс я приехала ровно в шесть вечера. Когда я, запыхавшись, прибежала к собору, его закрывал католический падре. Я разве что не бросилась ему в ноги, тараторя все французские слова, которые мне пришли в тот момент на ум.

– Ну пожалуйста, пустите меня, я проехала полстраны, мне только на пять минут, я только гляну на витражи и все. У меня больше не будет такого шанса. Никто не любит Шагала больше, чем я. Ну и вообще я историк, я фанат. Пустите.

– Malheureusement, la cathedrale est fermee.