Подсечное хозяйство, или Земство строит железную дорогу

Гласные, до открытія собранія, стояли группами, нкоторые прохаживались по два и по три въ рядъ, а нкоторые стояли у барьера и разговаривали съ знакомыми изъ публики. Большинство гласныхъ — народъ молодой, лтъ отъ 25 до 35, и, при разниц въ рост, цвт волосъ, наружныхъ очертаніяхъ лицъ и всей фигуры, они имли что-то общее между собою, почти одинаковый отпечатокъ души, ума и сердца на лицахъ, въ движеніяхъ, въ манер говорить: какая-то естественность, простота, искренность, задушевность густо лежала на ихъ лицахъ, въ ихъ взглядахъ, слышалась въ ихъ говор, замчалась въ ихъ движеніяхъ. Все это не было тождественному каждаго изъ нихъ было много своего, характернаго только ему; но полное отсутствіе рисовки, полное отсутствіе желанія хотя бы безсознательно представлять изъ себя человка съ извстными взглядами, убжденіями, привычками и вкусами, — было видно на каждомъ изъ большинства гласныхъ. Одты они были въ самые разнообразные костюмы — отъ сшитаго по мод чернаго сюртука и фрака, отъ старомодной и неловко-пригнанной визитки съ безчисленными карманами и до очень потертаго короткаго пиджака и не очень большой чистоты блья, но модный черный сюртукъ и фракъ не носился ими такъ, какъ носятъ ихъ записные джентльмены и франты, при взгляд на которыхъ прежде всего невольно обращается вниманіе на ихъ костюмъ, благодаря особенной приспособленности всей фигуры франта въ костюму; но мшкообразная визитка не сидла на гласномъ такъ, какъ сидитъ, напримръ, старый и заношенный сюртукъ на соціалист Бебел, прізжающемъ въ рейхстагъ въ карет, и сюртукъ котораго, несмотря на его потертость, изящно обрисовываетъ благородную фигуру своего владльца… Большинство гласныхъ имли угловатыя движенія, некартинныя позы, неплавную рчь; но все это, благодаря своей естественности, искренности и простот, было привлекательно, не отталкивало отъ себя, не рзало глаза и слухъ.

Но среди гласныхъ было человкъ пять-шесть особенно выдававшихся. Во-первыхъ, Король-Кречетовъ съ своимъ некрасивымъ лицомъ и съ своимъ громкимъ и горячимъ разговоромъ въ одной изъ самыхъ большихъ группъ гласныхъ. Во-вторыхъ, Рымнинъ съ своею патріархально-внушительною наружностію и еще одинъ гласный, очень близкій въ Рымнину по лтамъ, но худенькій, безъ бороды и съ торчащими вверхъ усами, который держалъ Рымнина подъ руку и постоянно кивалъ головою, какъ бы поддакивая тому, что тихо говорилъ Рымнинъ стоявшему около него кружку гласныхъ. Въ-третьихъ, пожилой, худощавый, высокій и бодрый на видъ гласный, съ быстрыми маленькими глазами, косо посматривавшими по сторонамъ, и съ тонкою усмшкой большаго рта; онъ сидлъ одиноко, поза его была небрежно-вызывающая, а когда въ нему подходилъ кто-либо изъ гласныхъ, онъ говорилъ сильно жестикулируя руками и часто ворочая головой. Въ-четвертыхъ, бросалась еще физіономія брюнета, лтъ за тридцать, но съ порядочно сдыми уже волосами на голов, съ длинной черною бородой, съ большими близорукими глазами, но безъ очковъ; онъ постоянно переходилъ отъ одной группы гласныхъ къ другой, прислушивался, записывалъ что-то въ большую записную книжку, сосредоточенно всматривался во все и пристально впивался глазами въ глаза говорившихъ съ нимъ. Наконецъ, выдавалось человкъ пять гласныхъ, изящно, щегольски одтыхъ во фраки, съ картинными движеніями, самоувренными взглядами, любезными улыбками при разговорахъ и съ громкою, правильно-округленною рчью.

III.

. . . . . . . . .

IV.

. . . . . . . . .

V.

Въ половин двнадцатаго въ залу собранія вошелъ полицеймейстеръ и, направляясь по проходу въ отдленію гласныхъ, раскланивался направо и налво съ публикой. Однимъ онъ подавалъ руку, другимъ только кланялся съ улыбкой по два раза, третьимъ — по разу и безъ улыбки, около дамъ непремнно останавливался и шаркалъ ногами, а проходя возл Воронова онъ поклонился ему, немного постоявъ во фронт. Для гласныхъ у него тоже было нсколько манеръ здороваться и говорить. Для щегольски одтыхъ лицо его было съ слабой, почтительной улыбкой, для большинства гласныхъ — сочувственно-товарищеская улыбка, для Кречетова — усмшка съ проглядываніемъ грусти, для представителя стараго дворянства улыбка пропадала и замнялась миной строгаго уваженія и почтенія, для нкоторыхъ — добродушная гримаса и т. д.; но все это было въ немъ естественно, неподдльно, пріятно для глазъ, какъ искреннее проявленіе нкотораго характера. За этотъ нкоторый характеръ, при оригинальной философіи мысли и своеобразныхъ взглядахъ на службу, дворянство губерніи не очень уважало полицеймейстера; но онъ нравился ршительно всмъ и вс ршительно считали его прекраснымъ блюстителемъ порядка въ город, «конечно, принимая въ соображеніе положеніе администраціи къ обществу», какъ добавлялось всми и всегда при похвалахъ Филарету Пупліевичу.

— Неужели боитесь безпорядковъ и для предупрежденія оныхъ изволили пожаловать, какъ въ мои времена въ гимназіяхъ стояла розга въ углу? — спросилъ у него Рымнинъ.