Подсечное хозяйство, или Земство строит железную дорогу

— Разскажите, господинъ Львовъ, какъ вы нашли нашъ городъ? спросила Софія Михайловна Львова, который сидлъ рядомъ съ двушкой и, слдовательно, вторымъ отъ правой руки хозяйки. За Львовымъ сидлъ Лукомскій, за нимъ — Орцкій, дале — Кречетовъ, потомъ — Вороновъ и, наконецъ, Кожуховъ — ближе всхъ къ лвой рук хозяйки.

— Мн очень понравился городъ, Софія Михайловна, отвчалъ Львовъ. — Когда я, подъзжая, смотрлъ на него изъ окна вагона, то невольно вспомнилъ Швейцарію, какъ рисуютъ ее на картинахъ. Это было утромъ, въ десять часовъ. Все такъ хорошо было видно: большой, старый и древній соборъ и кругомъ его, по холмамъ, разбросаны дома и домики, такіе чистенькіе, веселенькіе, и дымъ изъ ихъ трубъ струился тихой синенькой струйкой… Я долго любовался и думалъ, какъ въ этихъ домикахъ мать занята приготовленіемъ къ обду, дочери играютъ на фортепіано, читаютъ, шьютъ…. отецъ на служб, а сыновья въ гимназіи, и я самъ не въ вагон, а читаю математику въ класс…. Все это такъ хорошо представлялось мн, что я даже, какъ будто, слышалъ стукъ ножей въ кухн домиковъ, игру милой двушки на фортепіано, мелодичное чтеніе стиховъ…. Мн было досадно, когда поздъ сталъ и нужно было выходить.

— О, да! сказалъ Орцкій.

— Восхитительно! какъ бы поддерживая Орцкаго, сказала хозяйка.

— И знаете-ли, Софія Михайловна, началъ Лукомскій, скоро и почти безъ интонаціи въ голос,- когда я възжалъ въ С-нскъ, онъ тоже вызвалъ во мн воспоминаніе о Швейцаріи, гд мн приходилось быть во время моего студенчества. А въ заключеніе, у меня тоже явилось прекрасное представленіе о жителяхъ города. Я думалъ: здсь хорошо быть прокуроромъ, — прекрасная панорама города кладетъ мягкій колоритъ на преступленія его жителей!

— О, да! о, да! поддакнулъ боле горячо Орцкій.

— Счастливые новые суды и ихъ двигатели! съ замтною грустью въ голос, но еще боле гортанно, началъ Кожуховъ. Ихъ дло не чуждо поэзіи, они работаютъ, наслаждаясь игрою страстей предъ глазами, слушая ораторскую импровизацію!.. Въ заключеніе, положимъ, тоже Сибирь, но съ торжествомъ правды съ попраніемъ порока. Ахъ! вздохнулъ онъ громко.

— О, да! О, да! опять со стороны Орцкаго.

— Когда они възжаютъ въ городъ, продолжалъ Кожуховъ, — то прекрасная панорама города нашептываетъ имъ мысли о ихъ прекрасной служб. Природа въ союз съ ними! А я, когда лтъ пять назадъ, възжалъ въ нашъ городъ, такъ, подъ вліяніемъ его красивой панорамы, говорилъ: хорошо, очень хорошо! Но я буду любоваться твоей природой, городъ, если тобою правитъ губернаторъ умный человкъ; и буду презирать тебя, убгу, отрясу прахъ съ ногъ своихъ, если твой начальникъ губерніи злой, несправедливый человкъ!

— О, да! О, да! О, да! очень горячо поддакивалъ Орцкій.

— Я желаю знать мнніе всхъ о нашемъ город. За вами очередь, князь, живо сказала хозяйка. — Я не спрашиваю господина Орцкаго, такъ какъ онъ высказываетъ свое мнніе при отвтахъ другихъ….

— О, да! слабо поддакнулъ Орцкій.

— Городъ, какъ масса русскихъ городовъ, построенныхъ на возвышенномъ берегу рки, серьезно и какъ бы немного брюзгливо началъ Кречетовъ. — На него похожи Смоленскъ, Нижній, Курскъ, Горбатовъ, село Павлово, мстечко Столбцы…. Безъ смысла въ архитектурномъ, гигіеническомъ, пожарномъ и такъ дале отношеніяхъ, собраны въ кучу пять-шесть, или десятокъ-другой церквей, и вокругъ нихъ, какъ деревья въ лсу, безъ порядка и удобства, разбросаны дома и домишки…. Это снаружи. А внутри, какъ во всхъ городахъ россійскихъ, полное отсутствіе политической жизни, малый, едва замтный интересъ къ литератур, большое развитіе и уваженіе къ служб, халуйству и безкритическому поклоненію ея жрецамъ…. И все и вся издаетъ тотъ характерный запахъ, который поэтъ назвалъ «характерною русскою смсью» — запахъ мусора, пыли и водки….

— О, да! О, да! О, да!

— Вы, кажется, одинаково одобряете и оптимистовъ, и пессимистовъ нашего города? обратясь къ Орцкому, сказала хозяйка.

— О, да! Въ одномъ случа,- впечатлніе чувствъ, а въ другомъ, — выводы строгаго ума…. О, да! разъяснилъ Орцкій.

— А вы, господинъ Вороновъ? спросила, улыбаясь, хозяйка.

— Я?… Я дума….. Я того же мннія, какъ и Софія Михайловна, и Катерина Дмитріевна, мягко и любезно-застнчиво отвтилъ Вороновъ.

— Ха, ха, ха! смялись гости и улыбались дамы.

— Но у васъ противоположные взгляды, я оптимистка, а Катя пессимистка, сказала весело хозяйка.

— Егоръ Осиповичъ выберетъ золотую середину и ближе всхъ будетъ къ истин, сказалъ Кожуховъ.

— О, да! О, да! поддакнулъ весело Орцкій.

— Скажите, господинъ Львовъ, а внутренняя жизнь города какое произвела на васъ впечатлніе? спросила хозяйка. — Мнніе князя мы уже слышали, улыбаясь князю, закончила она.