Подсечное хозяйство, или Земство строит железную дорогу

Она говорила это сидя, съ откинутою головой на спинку стула, когда же окончила, то выпрямилась и, не глядя на него, начала пить чай. По мѣрѣ ея говора, лицо его дѣлалось серьезнымъ, а когда она кончила, онъ пристально и долго смотрѣлъ на нее. — „Почему она не посмотритъ на меня? Нѣтъ, я долженъ серьезно говорить съ ней“, подумалъ онъ и, дѣйствительно, серьезно заговорилъ, но не то, что думалъ сперва сказать. Онъ хотѣлъ сказать, что онъ любитъ ее горячо и крѣпко, что пусть она испытаетъ, если у ней есть сомнѣніе, пусть потребуетъ отъ него все, что хочетъ, только не брака, такъ какъ онъ далъ слово не вступать въ бракъ… Но вмѣсто этого онъ разсказалъ ей, какъ онъ проснулся отъ будильника, какъ и о чемъ онъ думалъ, съ какими словами онъ подбѣжалъ къ двери на встрѣчу къ ней.

Она внимательно слушала и то серьезно, то улыбаясь смотрѣла на него. „Онъ довѣряетъ мнѣ, онъ уважаетъ меня, онъ понимаетъ меня“, — думала она, по мѣрѣ его разсказа, а когда онъ кончилъ и вопросительно смотрѣлъ на нее, она громко сказала: „онъ любитъ меня!“

Они ѣли буттерброды, пили чай, смѣялись, краснѣли и болтали о прошедшей ночи.

— Сегодня суббота, — говорилъ Могутовъ чрезъ часъ, — я поѣду послѣ работы въ Колпино, заберу вещи и переѣду въ Питеръ. Я хочу видѣться съ тобой…

Она сдѣлала брюзгливую гримасу.

— Съ вами, — поправилъ онъ. — Я не хочу бывать у васъ грязнымъ.

— Полюбите насъ черненькими, а бѣленькими…. чепуха…. Ну, прощайте до завтра, — сказала она, когда онъ взялъ шляпу и подошелъ къ ней. — Поцѣлуйте меня, только не въ губы, а вотъ сюда, подставляя ему щеку, — докончила она.

Онъ поцѣловалъ ее, пожалъ крѣпко руку и вышелъ.

Она подошла къ окну, свѣсилась черезъ него и, когда онъ проходилъ подъ окномъ, запѣла:

Много красавицъ въ аулѣ у васъ,
Звѣзды сіяютъ во мракѣ изъ глазъ,
Сладко любить ихъ, завидная доля!..
Но веселѣй молодецкая воля.

Онъ поднялъ голову, улыбнулся и проговорилъ на-распѣвъ:

Въ бѣгу ее конный не словитъ,
Въ бѣдѣ не сробѣетъ, спасетъ,
Коня на скоку остановитъ,
Въ горящую избу войдетъ….

* * *

И часто можно было видѣть съ того дня, во весь іюль и августъ мѣсяцы, Могутова, идущаго по вечерамъ чрезъ Тучковъ мостъ къ акушеркѣ. Потомъ, начиная съ сентября, его можно было видѣть каждую субботу, вечеромъ, идущимъ по тринадцатой ротѣ Измайловскаго полка, къ одиноко стоящему тамъ маленькому домику, на углѣ котораго была прибита небольшая дощечка, съ надписью на русскомъ и нѣмецкомъ языкахъ: „Акушерка М. П. Ашутина“. Но не одинъ Могутовъ такъ регулярно посѣщалъ этотъ домикъ. По субботамъ и воскресеньямъ, подъ вечеръ, много простаго народа, рабочихъ съ фабрикъ, приходило въ этотъ домикъ и слушало тамъ, какъ Могутовъ читалъ имъ не запрещенныя цензурой книги, разговаривалъ съ ними о многомъ, но не говорилъ онъ имъ въ то время о бунтѣ, о перемѣнѣ образа правленія, о равномѣрномъ распредѣленіи богатства, о принадлежности женщинъ всякому мужчинѣ, по прихоти ея сердца, что Бога нѣтъ, что душа — клѣточка. Тогда не было еще народныхъ чтеній въ Соляномъ-Городкѣ и другихъ мѣстахъ столицы, и чтенія, и бесѣды Могутова очень походили на теперешнія чтенія въ Соляномъ-Городкѣ, только безъ волшебнаго фонаря. Еслибы даже чуткое ухо прильнуло, по уходѣ рабочихъ, къ дверямъ, ведущимъ изъ большой комнаты въ маленькую, это чуткое ухо могло бы подслушать долгіе разговоры Могутова съ акушеркой о томъ, что мало того, что они дѣлаютъ для этого терпѣливаго, умнаго, но обиженнаго народа. И они обдумывали это большее и другое и въ концѣ концовъ Та же дивная фабрика рисовалась имъ, какъ избавленіе отъ всѣхъ золъ и напастей въ сей земной жизни. Что же это за фабрика такая?… Имя и суть фабрики — утопія.

ГЛАВА ПЯТАЯ Засѣданіе петербургскаго губернскаго женскаго собранія 1867 г. и что происходило послѣ него

I.

. . . . . . .

II.

. . . . . . .

III.

. . . . . . .

IV.

. . . . . . .

ГЛАВА ШЕСТАЯ Зала бунта и крамолы. — Миръ праху твоему!

I.