Подсказчик

Борис всячески старался ни к чему не прикасаться, боясь подцепить какую-нибудь заразу. Его возмущенное нытье продолжалось, пока они не поднялись на площадку.

Перед стеклянной дверью стояла девушка лет двадцати, очень миловидная. Она передавала флакончик с лекарством старику, одетому в лохмотья, от которого несло перегаром и потом.

– Это принимай каждый день, понял?

Запах вроде бы вовсе не смущал девушку. Говорила она спокойно и отчетливо, как будто внушала что-то ребенку. Старик кивал, но понимания на лице не просматривалось.

– Смотри не забывай, – настаивала девушка. – Это очень важно, а иначе кончится как в прошлый раз, когда тебя сюда привезли полумертвого. – Она вытащила из кармана платок и повязала ему вокруг запястья. – Вот тебе на память.

Старик заулыбался, взял флакончик и пошел к лестнице, то и дело поглядывая на свою руку, явно довольный таким подарком.

– Вам чем-нибудь помочь? – обратилась к ним девушка.

– Нам нужна Никла Папакидис, – сказала Мила.

Борис зачарованно уставился на девушку и вмиг забыл свое недавнее недовольство.

– По-моему, она в предпоследней комнате слева, – сообщила девушка, указывая себе за спину.

Проходя мимо, Борис опустил взгляд на грудь девушки и наткнулся на позолоченный крестик, висящий у нее на шее.

– Так она тоже…

– Да, – кивнула Мила, с трудом сдерживая смех.

– Жаль.

Проходя по коридору, они заглядывали в приоткрытые комнаты, заставленные железными кроватями, кушетками или просто стульями на колесиках. Всюду можно было увидеть отбросы человечества, старые, молодые – не важно. Больные СПИДом, алкоголики, наркоманы с разрушенной печенью или просто тяжелобольные старики.

Всех объединяет одно: в потухшем взгляде читалось осознание, что жизнь прожита напрасно. Ни одна больница не примет их в таком состоянии. И семей у них, скорей всего, нет, а если есть, их давно оттуда изгнали.

Сюда приходят умирать – вот основная характеристика этого заведения. Никла Папакидис называет его Пристанью.

– День нынче, Нора, такой чудесный.

Монахиня бережно расчесывала длинные седые волосы старушки, лежавшей на боку лицом к окну, и что-то успокаивающе приговаривала.

– Я утром покрошила хлебца птичкам в парке, а то они в снегопад боялись из гнезда выглянуть и жались друг к дружке, чтоб согреться.

Мила постучала в открытую дверь. Никла обернулась и просияла, увидев ее.

– Девочка моя! – Монахиня поднялась и раскрыла ей объятия. – Вот радость-то какая!

На ней была кофта блекло-синего цвета с закатанными до локтей рукавами (Никле вечно жарко), черная юбка до середины икры и кеды. Волосы короткие, седые. На очень бледном лице выделяются ярко-синие глаза. Весь облик внушает ощущение чистоты и покоя. На запястье у нее Борис заметил такие же красные пластмассовые четки, какие Мила повесила на зеркало машины.

– Знакомься, это Борис, мой напарник.

Борис несколько смущенно выдвинулся вперед:

– Очень приятно.

– Вас не иначе сестра Мэри встретила? – спросила Никла, пожимая ему руку.

– Вроде бы. – Борис густо покраснел.

– Не смущайтесь, она так действует на всех. – Она повернулась к Миле. – И что же ты, малышка, опять забыла на нашей Пристани?

Мила нахмурилась:

– Ты слышала про похищение девочек?

– Мы каждый вечер молимся о них, но из новостей мало что узнаешь.

– Я тоже тебе много не скажу.

Никла посмотрела на нее пристально:

– Ты насчет шестой?

– Не наведешь меня на след?

Никла вздохнула:

– Я пробовала установить контакт, но это нелегко. Дар у меня уже не тот, что прежде: потускнел, притупился. Оно, может, и к лучшему: если совсем пропадет, надеюсь, мне позволят вернуться в монастырь к моим любимым сестрам.

Никла Папакидис не любит, когда ее называют медиумом, говорит, что это слово не подходит для определения Божьего дара. В ней самой нет ничего особенного, она лишь сосуд, в который Господу было угодно поместить великий дар в помощь людям.

Среди многих подробностей, поведанных Борису по дороге на Пристань, Мила рассказала о том, как Никла обнаружила в себе экстрасенсорные способности.

– В шесть лет она уже прославилась в своей деревне, потому что умела находить пропавшие предметы: обручальные кольца, ключи от дома, завещания, запрятанные покойниками. Однажды вечером она пришла домой к шефу местной полиции. Пропал пятилетний мальчик, и мать была в полном отчаянии, умоляла найти ее сына. Никла посмотрела на нее и сказала: «Эта женщина лжет. Она закопала его в огороде за домом». Там его и нашли.

Борис был потрясен этой историей. Может быть, именно поэтому и сел поодаль, предоставив Миле разговаривать с монахиней.

– У меня к тебе необычная просьба, – сказала Мила. – Надо, чтобы ты поехала с нами и установила контакт с умирающим.

В прошлом она не раз пользовалась помощью Никлы. Бывало так, что ей удавалось найти пропавших именно благодаря помощи монахини.

– Девочка, я не могу никуда ехать, ты же знаешь. Я нужна здесь.

– Знаю и все-таки настаиваю. Это единственная надежда для шестой девочки.

– Так ведь я тебе сказала, что уже не могу поручиться за мой дар.

– Я подумала о тебе и по другой причине. За верные сведения о девочке обещана крупная награда.