Подсказчик

Мила согласно кивнула. Ни к чему настаивать на том, чтобы Никла приняла вознаграждение. Вероятно, она права.

Часы показывали почти пять. Монахиня очень устала, но еще не окончила всех дел.

– Ты уверена, что узнаешь тот заброшенный дом? – спросила Мила.

– Да, я знаю, где он.

Перед возвращением в Центр следовало выполнить простую формальность, призванную подтвердить сведения ясновидящей.

Но они отправились на место в полном составе.

Сара Роза сидела за рулем, выполняя все указания Никлы. Сводка погоды по радио объявила новое наступление снегопада. С одной стороны небо очистилось, и было видно, как солнце быстро клонится к закату. С другой – на горизонте уже сгущались тучи, и то и дело их пронзали ослепительные молнии.

Они были точно посередине.

– Надо торопиться, – заметил Стерн. – Скоро стемнеет.

Вскоре машина свернула на грунтовую дорогу. Из-под колес полетели камешки. Спустя столько лет деревянный заброшенный дом, как ни странно, сохранился. Краска почти совсем осыпалась; лишь в нескольких местах уцелели белые островки. Дерево, открытое капризам погоды, подгнило, и постройка всем своим видом напоминала кариозный зуб.

Все вышли из машины и направились к крыльцу.

– Осторожно, может обвалиться, – предупредил Борис.

Горан первым поднялся на крыльцо. Место соответствовало описаниям монахини. Дверь была не заперта; криминолог всего лишь толкнул ее легонько. Внутри пол усыпан землей, и слышно, как под половицами шуршат мыши, потревоженные их вторжением. Гавила опознал диван, хотя от него сохранился один остов из ржавых пружин. Буфет до сих пор стоял на месте, а камин частично обвалился. Горан достал из кармана фонарик, чтобы осмотреть две другие комнаты. Вслед за ним вошли Борис со Стерном и стали осматриваться.

Горан открыл первую дверь:

– Это спальня.

Но кровать отсутствовала. О том, что она здесь была, свидетельствовали более светлые половицы. Именно здесь Джозеф Б. Рокфорд принял крещение кровью. Кто знает, кем был парень, убитый в этой комнате двадцать лет назад.

– Придется и здесь вести раскопки, – сказал Гавила.

– Я вызову могильщиков и группу Чана, – сказал Стерн.

Тем временем Сара Роза нервно расхаживала перед домом, засунув в карманы озябшие руки. Никла и Мила наблюдали за ней из окошка машины.

– Эта женщина тебе не нравится, – сказала монахиня.

– Скорее, я ей не нравлюсь.

– Ты пыталась понять почему?

Мила искоса глянула на нее:

– Ты хочешь сказать, это я виновата.

– Нет, я хочу сказать, что надо быть уверенной, прежде чем выносить приговор.

– Да она ко мне стала цепляться, как только я сошла с поезда.

Никла молитвенно сложила руки:

– Ну и не переживай. Все пройдет, как только ты уедешь.

Мила покачала головой. Иногда смирение монахини выводило ее из себя.

Горан вышел из спальни и направился к другой закрытой двери.

Ясновидящая ничего не говорила про вторую комнату.

Он направил луч фонарика на ручку и отворил дверь.

Такая же большая комната, как первая. И совершенно пустая. По стенам расползаются влажные пятна, углы подернуты патиной плесени. Горан обвел лучом помещение. На одной стене лучик наткнулся на отраженный свет.

Он придержал фонарик и увидел пять светлых квадратов шириной сантиметров десять. Горан подошел поближе и застыл на месте. К стене обычными канцелярскими кнопками были прикреплены моментальные снимки.

Дебби. Анника. Сабина. Мелисса. Каролина.

Еще живые. Альберт привозил их сюда, прежде чем убить. Именно в этой комнате, перед этой стеной он их увековечил. Неумолимая вспышка запечатлела их красные от слез глаза и затравленный взгляд.

Они улыбались, приветственно подняв руку.

Он заставил их стоять в такой позе перед объективом. Их улыбки наводили ужас.

Дебби неестественно искривила губы и, кажется, вот-вот разразится слезами.

Поза Анники выражает смирение и безучастность.

Сабина вопросительно смотрит в камеру, видимо пытаясь понять разумом то, что душа ее понимать отказывалась.

Мелисса напряжена и воинственна. Хотя видно, что и она долго не продержится.

У Каролины застывшая улыбка, округлившиеся глаза. Она не в силах поверить.

Внимательно осмотрев каждую, Горан позвал остальных коллег.

Абсурд. Нелепость. Бессмысленная жестокость.

Иных слов, чтоб определить это, просто нет. Все впали в оцепенение, когда возвращались в Центр.

Ночь будет долгой. Вряд ли после такого дня кому-то удастся заснуть. Мила не спала уже двое суток, за это время слишком много всего случилось.

Силуэт Альберта на стене виллы Ивонны Гресс. Вечерний разговор дома у Горана, когда она рассказывала ему о преследовании и о том, что у маньяка, по-видимому, есть сообщница. Вопрос насчет цвета глаз Сабины, после чего вскрылся обман Роша. Визит в призрачный дом Рокфордов. Братская могила. Лара Рокфорд. Участие Никлы Папакидис. Исследование внутреннего мира серийного убийцы.

И наконец, пять снимков.