Подсказчик

За этим углом и находилась единственная живая сущность этого дома.

Борис и Мила медленно двинулись в ту сторону. Проходя мимо одной из дверей, Мила распознала отрывистые звуки азбуки Морзе, которые они уловили в эфире. Она тихонько открыла дверь в комнату одиннадцатилетнего мальчика. Постер с изображением Солнечной системы на стене, книги по астрономии в шкафу. Перед зашторенным окном телескоп на треножнике.

На маленьком письменном столе диорама телеграфного аппарата начала двадцатого века: деревянная доска с двумя соединенными батарейками, электроды, медная проволока и диск с отверстиями, который вертится на катушке с правильными интервалами: три точки, три тире, три точки. Все это подсоединено проводом к передатчику в виде игрушечного динозавра. К диораме прикреплена медная табличка с надписью: «1-Я ПРЕМИЯ».

Вот откуда поступали сигналы.

Парень одиннадцати лет превратил свой школьный проект в передающую станцию, обойдя запреты своего тюремщика.

Мила перевела фонарик на разобранную кровать. Под ней стояло грязное пластмассовое ведро. На подголовнике Мила разглядела потертости.

Напротив была комната шестнадцатилетней девочки. На двери цветными буквами выложено имя: Кейра. Мила бросила быстрый взгляд с порога. Простыни скомканы на полу. Ящик с нижним бельем вывален из шкафа на пол. Зеркало развернуто к кровати – нетрудно догадаться почему. И здесь изголовье тоже потертое.

«Наручники, – сказала себе Мила. – Днем он приковывал их к кроватям».

Грязное ведро на сей раз обнаружилось в углу. Ясное дело, для отправления естественных потребностей.

Еще через несколько метров спальня Ивонны. Матрас весь загажен; простыня только одна. На ковровом покрытии пятна блевотины и разбросанные там и сям использованные прокладки. В стене торчит гвоздь; раньше на нем, видимо, висела картина, а теперь там кожаный ремень, словно напоминание о том, кто и как тут командует.

«Вот где комната для твоих игр, сволочь! Наверно, ты и к девочке заглядывал, и не раз! А если надоест – и к мальчишке, может, просто для того, чтоб выпороть».

Ярость – единственное орудие, доступное ей в этой жизни. И Мила пользовалась им, жадно черпая из этого темного колодца.

Кто знает, сколько раз Ивонна Гресс была вынуждена быть «милой» с этим монстром только для того, чтоб удержать его у себя, не дать оторваться на детях.

– Ребята, что-то движется, – послышался встревоженный голос Стерна.

Борис и Мила одновременно посмотрели в конец коридора. Времени на обследование не осталось. Оба нацелили пистолеты и фонари в ту сторону, с минуты на минуту ожидая чьего-то появления.

– Ни с места! – выкрикнул Борис.

– Он продвигается к вам.

Мила положила указательный палец на спусковой крючок и чуть надавила. В ушах гулко ухало сердце, все убыстряя темп.

– За углом.

Вначале послышалось приглушенное мычание. Потом из-за угла высунулась собачья морда, и пес уставился на них. Ньюфаундленд. Мила подняла оружие; краем глаза увидела – Борис сделал то же самое.

– Отбой, – сказал он. – Это собака.

Шерсть свалявшаяся, липкая, красные глаза и раненая лапа.

«Что ж он ее не убил?» – подумала Мила и шагнула к псу.

– Ну-ну, не бойся, иди ко мне.

– Как же он выжил тут один три месяца? – недоумевал Борис.

Мила не спеша продвигалась к нему, пес пятился назад.

– Осторожно, он напуган, может укусить.

Мила не слушала предостережений; она потихоньку двигалась вперед и все время успокаивающе повторяла:

– Не бойся, милый, ко мне, ко мне!

Подойдя совсем близко, увидела бирку на ошейнике. В свете фонарика прочла имя.

– Терри, ко мне, милый, не бойся.

Наконец пес перестал пятиться. Мила протянула руку к его морде, давая понюхать ладонь.

– Ладно, давай проверим этаж и вызовем остальных, – поторопил ее Борис.

Пес поднял лапу, словно хотел показать на что-то Миле.

– Погоди.

– Что?

Мила выпрямилась и увидела, что ньюфаундленд вновь завернул за угол и пополз по темному коридору.

– Он зовет нас за собой.

И они пошли за ним. Свернули за угол; эта часть коридора была короткой – всего несколько метров. В глубине, справа, дверь последней комнаты.

Борис сверился с планом:

– Выходит на другую сторону дома, но что там, не знаю.

Дверь оказалась закрыта. Перед ней навалены разные предметы. Стеганое одеяло с разбросанными по нему костями, тапочек, цветной шарик, поводок и остатки еды.

– Вот кто буфет разграбил, – усмехнулась Мила.

– А сюда-то зачем он все притащил?

Ньюфаундленд подполз к двери, словно говоря, что это теперь его конура.

– Выходит, сам устроился? Но почему?

В ответ пес начал скрести деревянную дверь и выть.

– Приглашает нас войти.

Мила взяла поводок и привязала пса к батарее отопления.

– Сиди смирно, Терри.

Пес понимающе гавкнул. Они отодвинули свалку от двери. Мила взялась за ручку, а Борис держал дверь под прицелом: тепловые датчики не обнаружили другого присутствия в доме, но береженого Бог бережет. В глубине души оба были уверены, что за этим тонким барьером скрывается трагический эпилог того, что творилось в этом доме несколько месяцев.