Подсказчик

Мила надавила на дверную ручку и толкнула дверь. Свет фонаря прорезал темноту и заметался по стенам.

Комната была пуста.

Площадь – метров двадцать примерно. Пол без покрытия, стены выкрашены белой краской. Окно занавешено тяжелой шторой. С потолка свисает лампочка. Похоже, этой комнатой никто не пользовался.

– Зачем он привел нас сюда? – спросила Мила скорее себя, чем Бориса. – И где Ивонна с детьми?

Хотя вернее было бы спросить: «Где их тела?»

– Стерн!

– Да?

– Пускай заходят криминалисты, мы закончили.

Мила вернулась в коридор и отвязала пса, который тут же рванул в комнату. Мила бросилась за ним, а он улегся в углу.

– Терри, выходи!

Но пес не двинулся с места. Она подошла к нему с поводком в руках. Он вновь залаял, но без угрозы. Потом стал нюхать пол возле плинтуса. Мила наклонилась к нему, отвернула в сторону огромную голову и направила на то место фонарь. Вроде бы ничего особенного. Но она разглядела.

Коричневое пятнышко диаметром миллиметра три, не больше.

Она наклонилась еще ниже и увидела, что пятнышко овальное и его поверхность слегка потрескалась.

У нее не осталось сомнений.

– Именно здесь все случилось, – сказала она.

Борис не понял.

Мила встала и повернулась к нему:

– Здесь он их убил.

* * *

– Мы, вообще-то, замечали, что кто-то туда ходит. Но, видите ли, госпожа Ивонна Гресс была женщина одинокая, привлекательная. К ней иногда захаживали мужчины ночной порой.

Начальник охраны сделал красноречивый жест, и Горан привстал на цыпочки, чтобы заглянуть ему прямо в глаза.

– Прошу вас подобные намеки оставить при себе.

Сказано это было нейтральным тоном, который действовал сильнее любой угрозы.

Липовому полицейскому лучше бы оправдаться за такую оплошность – свою и подчиненных, но он, посоветовавшись с адвокатами из Капо-Альто, решил представить Ивонну Гресс как женщину легкого поведения только потому, что она была разведена и независима.

Горан указал ему, что нелюдь (иначе не назовешь), который полгода безнаказанно входил и выходил из дома, именно этим предлогом и воспользовался, чтобы вершить свое черное дело.

Криминолог и Роза просмотрели много видеозаписей, относящихся к упомянутому периоду. Правда, в ускоренном режиме, но они все запечатлели примерно одно и то же. Иногда маньяк не задерживался вечером, и, должно быть, как представил себе Горан, это были лучшие моменты для пленников. А может быть, и худшие: они ведь были привязаны к кроватям, и никто, кроме него, не мог хотя бы дать им воды.

Насилие было для них и способом выживания, и наименьшим злом.

Записи показывали этого человека и днем, когда он работал на стройке. Но он все время был в фуражке с козырьком, скрывавшим лицо от телекамер.

Стерн допросил владельца строительной компании, нанявшей его на сезон. Тот показал, что звали его Лебрински, но имя было, разумеется, фальшивым. Такое случалось сплошь и рядом, ведь на стройках нередко работают иностранцы без вида на жительство. Закон обязывает работодателя всего лишь спрашивать у них документы, а вовсе не проверять их подлинность.

Другие рабочие, трудившиеся на вилле Кобаши в тот период, отметили, что тип был довольно замкнутый и в разговоры ни с кем не вступал. Они поучаствовали в составлении словесного портрета, но сведения оказались слишком разноречивыми, чтобы принести хоть какую-то пользу.

Закончив разговор с начальником частной охраны, Горан присоединился к своим на вилле Ивонны Гресс, где теперь хозяйничала команда Креппа.

Пирсинги эксперта по отпечаткам весело позвякивали у него на лице, когда он летал по всем комнатам, как эльф в заколдованном лесу. А дом и впрямь казался заколдованным лесом: палас целиком закрыли прозрачной пленкой; там и сям развесили галогеновые лампы, высветив тот или иной угол или даже отдельную деталь. Люди в белых комбинезонах и защитных очках из плексигласа покрывали все поверхности соответствующими реактивами.

– О’кей, не больно-то он хитер, наш клиент, – иронически заметил Крепп. – Помимо свалки, которую устроил пес, какого только барахла не оставил в доме: банки, окурки, использованные стаканы. Хоть на благотворительный аукцион выставляй его ДНК!

– А отпечатки пальцев? – спросила Сара Роза.

– Да полно! Но, увы, он не числится среди преступного элемента и приводов не имел.

Горан задумался. Да, по таким следам на него не выйти. Конечно, паразит не так осторожен, как Альберт, который озаботился замкнуть камеры видеонаблюдения, чтобы проникнуть с трупом девочки в дом Кобаши. Но именно поэтому кое-что не укладывалось у Горана в голове.

– А как же трупы? Мы просмотрели все записи: он ничего из дома не выносил.

– А он их не через дверь выносил.

Все в недоумении, пытаясь понять, о чем речь, переглянулись.

– Мы проверяем свалку, – пояснил Крепп. – Думаю, он избавился от них именно так.

Расчленил, значит. Маньяк долго играл роль любимого мужа и дорогого папочки, а затем в один прекрасный день семья ему наскучила, а может, работа в доме напротив подошла к концу, и он заглянул в свое гнездышко в последний раз. Как знать, чувствовали ли Ивонна и ее дети, что их конец близок?