Подсолнух

— С Новым годом! — крикнула она в ухо девушке и всучила белый бумажный конверт без надписей, достав его из клатча. — Твой подарок.

Татьяна была приятно удивлена. Забыв про приличия, она сразу его раскрыла и увидела деньги в размере платы за весь рабочий уикенд.

— Спасибо, — ошеломленно протянула она, медленно поднимая голову на директора.

— Тебе спасибо, — усмехнулась Арина. — Это за твою помощь.

Девушка благодарно улыбнулась в ответ. Арт-директор уже развернулась к столу, но Татьяна спросила про Ладу. Арина сразу изменилась в лице. Улыбка превратилась в кривую сжатую линию с опущенными уголками. Радость в глазах померкла. Ее затмила обида. Она облизала губы и недовольно ответила:

— Лада с отцом решила встретить. Как всегда.

Женщина опустила голову на несколько длинных секунд. Татьяна ощутила острое желание стать невидимкой, не зная, как реагировать и надо ли, вообще. Сердце в сочувственной боли сжалось в груди. Ей хотелось выразить поддержку как-нибудь, но не все способы казались приемлемыми. Она все-таки не удержала порыв и притянула Арину к себе, крепко обхватив худые плечи.

— Я ей завидую, — прошептала Татьяна, забыв, что говорит с собственным боссом. — Рано или поздно она поймет, что ей повезло с матерью.

Арина застыла в шоке. Несколько секунд она просто позволяла Татьяне себя обнимать, а потом тоже с силой обхватила ее спину и похлопала по лопатке. Разняв объятия, женщина снова показала улыбчивое лицо.

— Ну, все, работай, — сказала она шутливо-приказным тоном и вернулась к друзьям.

Шоу началось с громкого хлопка из пушки, через секунду после которого на сцену и на ближайшую толпу повалил крупными хлопьями ненастоящий снег. Пьяная толпа заревела от восторга и сгрудилась потеснее, чтобы быть поближе к сцене. Вышел ведущий и закадровым голосом сказочника начал ввел зрителя в предстоящую постановку.

Выступление получилось веселым. На некоторых моментах толпа заливалась безудержным смехом, танцы наблюдала с задорным любопытством, а на кульминации с падающей елкой в унисон издала испуганное «Ах». Потом все снова посмеялись. Действие продолжилось. Публика осталась довольна. Овации не стихали долго. Татьяна слышала много криков «Браво!» или бессловесные «Оуу», «Вау», «Яху». С потолка сыпались конфетти. На фоне с проектора брызгал искрами заснятый на видео фейерверк. Ощущение праздника казалось нескончаемым.

Потом шла череда таких же пьяных, но менее веселых и праздничных ночей, после которых Татьяна чувствовала себя истощенной. Они работали всю первую неделю года без выходных. Девушка едва ли успевала напиться кофе, чтобы ходить с открытыми глазами. Под конец устали все. Для разрядки после каникул Арина стихийно решила организовать на скорую руку корпоратив, который должен был состояться во второй четверг года. Главными помощниками ей в этом стали Павлик и Татьяна. Павлик взял на себя заботу об алкоголе, а Татьяна занялась закусками. Больше ничего от них не требовалась. После раздачи заданий Арина сказала напоследок: «Шоу все уже насмотрелись. Пусть лучше люди блюют от алкоголя, чем от очередной постановки». Помощники с ней, смеясь, согласились.

Глава 16. Деструкция (ч. 1)

Первый выходной в новом году Татьяна валялась на подоконнике, наслаждаясь ничегонеделанием после утомительных вечеринок, литров выпитого алкоголя и бесконечных танцев. Обед давно прошел, а она еще не завтракала и не торопилась вставать с постели, как и Адлия, которая смотрела турецкий сериал, лежа под одеялом, лишь приподняв корпус на подушке. Делать ничего не хотелось, да и не надо было, поэтому девушка листала новостную ленту без особого интереса, просто так, лишь бы чем-то занять мозг, который охотно поглощал ненужную информацию в форме смешных картинок, надписей и недлинных текстов.

Внезапно взгляд приковала фотография картины. Первая ее половина писалась маслом на холсте, а вторая — слеплена из керамической мозаики. Картина изображала балерину на одной ноге, другая согнулась в воздухе цифрой «4», только в обратную сторону. Керамической была статичная половина с прямой ногой.

На мозаике присутствовало всего два цвета: белый и синий в различных оттенках. По керамической половине лица проходила со лба до уголка губ широкая расщелина и еще множество мелких проявлялись тут и там. На этой половине глаза и другие черты наносились синей краской неестественно и карикатурно, как у куклы, в то время как масляная половина казалась живой, цветной и объемной, хоть и прорисованной небрежными широкими мазками. Натуральные и очень тонкие трещины на мозаике проявлялись не только на лице, но и по всей остальной половине тела. На обрыве она имела неровные края, тоже с трещинками и сколами, как будто керамическую статуэтку раскололи на две части по заранее заготовленному шву.